Уилбур Смит - Охота за слоновой костью
В середине утра он нашел вазунгу. Тот лежал у подножия одного из гигантских африканских красных деревьев, и Пирри вначале решил, что он умер. Вазунгу пытался прикрыться опавшей листвой – последнее убогое усилие обмануть безжалостного маленького охотника.
Пирри двигался очень медленно; ничему не доверяя, он принимал все возможные меры предосторожности. В правой руке он держал мачете, острое, как бритва.
Остановившись наконец над Дэниэлом Армстронгом, Пирри понял, что, хоть вазунгу очень худ и истощен, он не мертв. Он без сознания, дыхание вырывается из горла с легким бульканьем; человек лежит, свернувшись, как больная собака, под покровом опавшей листвы. Голова наклонена, и пот смыл накопившуюся под нижней челюстью грязь, оставив белую линию. Отличная метка для обезглавливающего удара.
Пирри большим пальцем проверил остроту мачете. Достаточно острое, чтобы сбрить бороду. Обеими руками он занес мачете над головой человека. Шея у того была не толще шеи антилопы-прыгуна, обычной добычи Пирри. Мачете так же легко разрубит плоть и кости, голова с той же легкостью соскочит с шеи и откатится. Пирри подвесит ее за кудрявые волосы на час или два на ветке, чтобы из перерубленной шеи стекла кровь, потом закоптит на медленном огне костра из зеленой листвы, потом положит в небольшую дорожную сетку из коры и отнесет хозяину-браконьеру, Четти Сингу, чтобы получить свою награду.
Задержав лезвие, прежде чем опустить, Пирри почувствовал сожаление. Он был настоящий охотник и потому в момент убийства всегда жалел добычу; племенная вера заставляла уважать добычу, особенно хитрую, храбрую и достойную.
«Умри быстро», – молча попросил он.
Он уже готов был опустить мачете, когда негромкий голос позади произнес:
– Удержи лезвие, мой брат, или я пробью ядовитой стрелой твою печень.
Пирри так удивился, что подпрыгнул и в воздухе повернулся.
В пяти шагах за ним стоял Сепо. Лук его был натянут, стрела прижата к щеке, и кончик стрелы, черный и скользкий, смотрел в грудь Пирри.
– Ты мой брат! – удивленно ахнул Пирри. – Плод чрева моей матери. Ты не выстрелишь в меня.
– Если ты в это веришь, Пирри, брат мой, ты еще глупее, чем я считал. Кара-Ки хочет, чтобы этот белый человек жил. Выпусти хоть одну каплю его крови, и я пробью тебя стрелой от грудины до хребта.
– А я, – сказала Памба, его жена, стоявшая в лесной тени за Сепо, – стану петь и танцевать вокруг тебя, когда ты будешь дергаться на земле.
Пирри резко попятился. Он знал, что можно попытаться уговорить Сепо, но не Памбу. Он очень уважал свою невестку и боялся ее.
– Мне обещали большие сокровища, если я убью вазунгу, – пронзительно выкрикнул он. – Я всем поделюсь с вами. Столько табаку, сколько сможете унести. Я отдам его вам!
– Стреляй ему в живот, – жизнерадостно приказала Памба, и рука Сепо дрогнула от напряжения, с каким он удерживал стрелу; Сепо прищурил глаз, корректируя цель.
– Подожди! – завизжал Пирри. – Я люблю тебя, дорогая сестра. Ты ведь не позволишь этому старому дураку убить меня?
– Сейчас я чихну, – холодно сказала Памба. – Если, когда я открою глаза, ты еще будешь здесь…
– Ухожу! – закричал Пирри. – Ухожу!
Он отскочил на десять шагов, скрылся в подлеске и, как только убрался с линии огня, завопил:
– Грязная старая обезьяна!.. – Они услышали, как он в ярости рубит ветки. – Только такой дряхлый сладострастный бабуин, как Сепо, мог жениться на безумной старой карге!
Он уходил в лес, и звуки его ярости постепенно стихали. Сепо опустил лук и повернулся к жене.
– Я так не веселился с того дня, как Пирри упал в ловушку для буйвола поверх буйвола, который уже был там, – хохотал он. – Но тебя он отлично описал, любимая жена.
Памба, не обращая на него внимания, направилась туда, где, зарывшись в листву, лежал без сознания Дэниэл Армстронг.
Она наклонилась над ним и быстро, но тщательно осмотрела, убрала муравьев из углов его глаз и из ноздрей.
– Придется потрудиться, чтобы спасти этого для Кари-Ки, – сказала она, роясь в своей сумке с травами. – Если потеряю его, не знаю, где я найду для нее другого.
Пока Памба возилась с Дэниэлом, Сепо построил над тем местом, где Дэниэл лежал, хижину и развел небольшой костер, чтобы прогнать москитов и сырость. Затем сел у входа и стал наблюдать за женой.
Ее пальцы, пальцы самой опытной знахарки в племени бамбути, которыми она очищала рану на спине вазунгу и прикладывала мазь из прокипяченных корней и листьев, были проворны и искусны. Затем она заставила Дэниэла выпить огромное количество горячего травяного настоя; этот раствор выдубит его кишки и возместит запас утраченной жидкости.
Памба напевала, разговаривала с лежащим без чувств человеком, ее морщинистые пустые груди свисали с костлявых ребер, как пара кожаных кисетов; при каждом ее движении звякало ожерелье из бус и слоновой кости.
Через три часа Дэниэл очнулся. Он ошеломленно посмотрел на двух маленьких стариков, сидящих перед ним, на полную дыма хижину и спросил на суахили:
– Кто вы?
– Я Сепо, – ответил мужчина. – Знаменитый охотник и прославленный мудрец племени бамбути.
– А я Памба, жена величайшего лгуна всех лесов Убомо, – сказала женщина и расхохоталась.
К утру понос у Дэниэла прекратился, и он смог поесть похлебки с вареным мясом обезьяны и травами, которую сварила для него Памба. Еще через сутки прекратилось воспаление раны на спине, а Дэниэл достаточно окреп, чтобы начать путешествие в Гондолу.
Вначале он шел медленно, опираясь на палку, – ноги держали плохо, а голова была словно забита шерстью и едва держалась на шее. Памба, составляя ему компанию, неторопливо вела его по лесу и без умолку болтала, сопровождая свои слова веселым смехом. Сепо отходил далеко от них, охотясь и собирая съедобное по обычаю бамбути.
Дэниэл уже догадался, кто эта загадочная Кара-Ки, пославшая ему на выручку пигмеев, но едва только Памба дала ему шанс, он попросил подробно описать ее хозяйку.
– Кара-Ки очень высокая, – сказала Памба, и Дэниэл понял, что для бамбути все на свете очень высокие. – И у нее длинный, острый нос.
У всех бамбути носы плоские и приплюснутые. Описание Памбы подходило любому вазунгу, так что Дэниэлу пришлось сдаться, и он захромал за маленькой женщиной.
К вечеру из леса опять неожиданно показался Сепо; на плече он нес тушу убитой им антилопы-прыгуна. Вечером они пировали – ели жареную печень и мясо.
