Нейл Оливер - Повелитель теней

Неожиданно она почувствовала сильное желание поцеловать его – или же каким-либо иным образом сократить расстояние между ними.

– Я подумала, что уже никогда не забуду, как они выглядели. И как выглядел ты, – ответила она.

Они стояли в пустой комнате, почти не шевелясь, и он невольно задался вопросом о том, сколько же времени прошло с того момента, как она закрыла за ними дверь. Он ощущал потребность рассказать ей очень и очень многое, причем только ей одной. Ему очень сильно хотелось, чтобы она знала, какое большое значение имеет для него то, что они находятся рядом друг с другом – здесь и сейчас – и что это для него самое важное в жизни.

– Меня прислал сюда, к тебе, человек, которого зовут Бадр Хасан, – сказал он. – Тебе известно это имя?

Она уставилась на него. Пылинки медленно летали в воздухе между ними, словно малюсенькие планеты, движущиеся во Вселенной.

– Бадр Хасан – мой отец.

– Он спас мне жизнь, – продолжил Джон Грант. – И далеко не один раз. И он пожелал, чтобы я приехал сюда, в Великий Город, разыскал тебя и позаботился о твоей безопасности и твоем благополучии.

– А почему он не приехал сюда сам?

– Бадр умер, – глухо произнес Джон Грант.

Эти слова и заложенный в них смысл подействовали на него шокирующе. Он вспомнил ту пещеру, запах цветов и то, с какой интонацией Бадр произнес слово «дочь».

– Изабелла тоже мертва, – сказала Ямина.

Ее внезапно охватила грусть, показавшаяся ей темной водой, которая уж слишком глубока для того, чтобы в ней плавать.

Она стала нащупывать в своем кармане кость пальца Амы. Найдя ее, она зажала ее в кулаке. Почувствовав подступивший к горлу ком, похожий на кусок толстого разбитого стекла, она сглотнула и закрыла глаза, чтобы сдержать подступившие к ним горячие слезы, и… и почувствовала на своих губах его губы. Он стал целовать ее лицо и глаза, кожа вокруг которых была соленой на вкус, а она, глубоко вздохнув, обвила его шею руками. Он снова поцеловал ее в губы и, обхватив руками за талию, притянул девушку к себе и с силой прижался к ней своим телом. Зарывшись лицом в роскошные волосы Ямины, он стал целовать ее шею. Она открыла глаза и, посмотрев куда-то поверх его плеча, увидела, что из-за полоски света, проникающего в этот подвал сверху через щель в доске, от них двоих падает на стену тень.

Ей тут же пришла в голову мысль о том, что они – любовники, прячущиеся в темноте. Она услышала в своей голове голос Константина, рассказывающего историю о вероломной императрице, и вспомнила, как в ее ладони покоилась прохладная ладонь ее принца. Она поняла, что все еще любит его, – так же, как и раньше. Она стала отталкивать Джона Гранта и пятиться прочь, едва не теряя равновесие в своем отчаянном стремлении отстраниться от него.

– Что-то не так? – спросил он.

– Прости, – сказала она. – Я хочу… я думаю…

– Что-то не так? – повторил Джон Грант.

Его голос был тихим и встревоженным. Ямина смутилась. Она снова испытывала желание оказаться в его объятиях, но изо всех сил старалась подавить свои чувства.

– Все это неправильно, – покачав головой, произнесла она. – Такого не может быть.

– Не понимаю, – сказал он.

Она замерла, тяжело дыша и чувствуя, как сильно бьется сердце. Его удары были похожи на удары кулаками по двери, которые делает человек, оказавшийся запертым за этой дверью. Пытаясь успокоиться и найти какое-то объяснение своему поведению, она мысленно перенеслась назад во времени, чтобы услышать голос матери.

– Когда я была маленькой, моя мать часто рассказывала мне о душах-близнецах, – сказала она.

Он тяжело выдохнул через нос и покачал головой.

– Что?

– Она узнала об этом от своей няни, которую звали Ама.

Ямина снова засунула руку в карман, нащупала в нем маленькую кость и потеребила ее пальцами так, чтобы почувствовать ее контуры.

– Ама рассказала моей матери, а моя мать рассказала мне, что большинство людей путешествует через вечность в одиночестве, однако у некоторых – очень немногих – счастливчиков имеется близнец. Они не похожи друг на друга, но между ними имеется какая-то… какая-то связь, я думаю. Иногда, в каких-то своих жизнях, такие близнецы встречаются. Они могут оказаться мужем и женой, родителем и ребенком. Порой один из них уже старый, на склоне лет, а второй – еще только родился на белый свет и стоит в начале жизненного пути.

Джон Грант не сводил с нее пристального взгляда. Он никогда не слышал ничего подобного, но неудержимое влечение к ней заставляло его ждать и слушать то, что она говорила.

– И это означает… – произнес он в ожидании продолжения.

Ямина вздохнула и опустила глаза, уставившись в пол.

– Я не знаю, что это означает, – сказала она. – Я всего лишь чувствую… И я знаю, что ты оказался сейчас здесь, в этом городе, рядом со мной, отнюдь не случайно.

Джон Грант поднял руки вверх с таким видом, как будто сдается и признает свое поражение.

– Я не понимаю, – медленно проговорил он, чеканя каждое слово.

– Я тоже.

Подняв глаза, Ямина встретилась с ним взглядом, а затем, глубоко вздохнув, продолжила:

– А еще я помолвлена. Мне предстоит выйти замуж.

– Замуж? – спросил он. – Расскажи мне об этом.

– Да, замуж, – кивнула она. – Через три дня.

Внезапно почувствовав настойчивое желание оказаться при ярком дневном свете и в том мире, который находился выше их, Ямина пошла очень быстрым шагом – почти бегом – к деревянным ступенькам, но не успела она преодолеть и половины расстояния до них, как Джон Грант поймал ее за руку и заставил повернуться к нему.

– Как ты можешь выйти замуж через три дня? – спросил он. – Ведь ты находилась в тюрьме, когда мы тебя нашли, и сидела взаперти, как какой-нибудь преступник. С невестами так не поступают.

– Тут слишком много нужно объяснять, – сказала она.

Она попыталась высвободиться, вырвать свою руку из его руки, но хватка юноши оказалась неожиданно крепкой.

– Я пообещал твоему отцу, что позабочусь о тебе, – напомнил он.

Ямина подняла руку и, полуобернувшись, показала большим пальцем на то место, где они только что стояли.

– Думаю, что он под заботой понимал нечто совсем иное, – сердито произнесла она. – Как мне кажется, ты заботился скорее о самом себе.

Гнев, внезапно охвативший ее, удивил Ямину не меньше, чем Джона Гранта. Он отпустил ее руку и отвернулся. Тут же пожалев о своих словах, она потянулась к нему и ласково положила ладонь на его плечо.

Когда юноша повернулся к ней и они оказались лицом к лицу, Ямина сказала:

– Выслушай меня, пожалуйста. Я запуталась так же, как и ты. Но я действительно часто думала о тебе с того момента, как увидела тебя на площади.