Александр Беляев - Взлетная полоса
Утром в понедельник безо всяких предварительных звонков он явился в КБ и сразу же зашел к Боровикову. Кадровик встретил его, как показалось Сергею, несколько растерянно. На сей раз не было на его лице ни выражения официальности, ни приятных улыбок.
— Явился за предписанием, — сказал Сергей, выкладывая на стол перед Боровиковым отпускной билет. — Обходной лист я сдал еще до отпуска. Долгов за мной нет…
— Это хорошо, — как-то неопределенно ответил Боровиков.
— Что хорошо? — не понял Сергей.
— Хорошо, что нет долгов. Говорят, ждать да отдавать — хуже всего на свете, — сказал Боровиков и поставил на отпускном билете штампы «Убыл», «Прибыл».
— Предписание готово? — спросил Сергей.
— Нет, — ответил Боровиков и, увидев появившееся на лице Сергея недоуменное выражение, добавил: — Александр Петрович просил вас зайти к нему. Я вам звонил домой. Но к сожалению, не застал:
— Зачем я ему нужен? Я с ним уже попрощался, — ответил Сергей.
— Зайдите. Мне такое приказание было, — попросил Боровиков, всем своим видом давая Сергею понять, что он-то тут ни при чем.
— Когда зайти? — спросил Сергей, понимая, что больше он никакого толка от кадровика не добьется.
— Прямо сейчас. Он ждет вас! — даже оживился Боровиков, почувствовав, что Сергей поддается.
Сергей поднялся в приемную Александра Петровича. Заранее дав себе слово ни в какие разговоры с бывшим шефом не вступать. «Да, да. Нет, нет». И опять за дверь, за предписанием, — и в академию. В приемной сидела какая-то новенькая, совсем незнакомая Сергею девушка. И даже это было Сергею неприятно. Он словно чувствовал себя виноватым в том, что Ирина ушла отсюда.
— Я — Кольцов, — назвался Сергей.
— Пожалуйста, проходите. Александр Петрович вас ждет, — сказала девушка.
Сергей открыл дверь и зашел в кабинет. Александр Петрович читал какие-то бумаги. Но, увидев Сергея, отложил их в сторону и изобразил на лице что-то наподобие улыбки.
— С возвращением, — поднимаясь навстречу Сергею и протягивая ему руку, сказал Александр Петрович.
— Благодарю, — сухо ответил Сергей.
— Присаживайтесь, — предложил Александр Петрович.
— Благодарю. Я вас слушаю, — продолжал стоять Сергей.
— Все же присаживайтесь, — еще раз предложил Александр Петрович. — Сегодня у нас короткого разговора не получится.
Сергей сел. А Александр Петрович совершенно неожиданно сел с ним рядом.
«Да какого черта ты тянешь?» — так и вертелось у Сергея на языке.
— Как отдохнули? — осведомился Александр Петрович.
Это уже совсем ни на что было не похоже.
— Нормально.
— Я вижу, загорели. Даже немного поправились. Вот за это не похвалю, — добродушно покачал головой Александр Петрович. — Поверьте моему опыту: набирать легко — сбрасывается трудно.
— Я хотел получить предписание, а Боровиков почему-то не дал мне его, — сказал Сергей.
— Он и не мог его дать. Обстоятельства, Сергей Дмитриевич, несколько изменились, — объяснил Александр Петрович. — Все, о чем мы думали, и все, что мы решили, следует, очевидно, забыть.
«А о чем МЫ думали? И что МЫ решили? — снова сердито подумал Сергей. — Насколько я помню, я не решал ничего».
— Вам придется снова вернуться в Есино, — продолжал Александр Петрович.
— С какой это стати? — недоуменно посмотрел на своего бывшего шефа Сергей. — Вроде я там ничего не забыл. Документы все передал. Мне там делать нечего.
— И тем не менее придется, — миролюбиво проговорил Александр Петрович, вставая.
— А когда же я приступлю к занятиям? Я и так уже опоздал, — резонно заметил Сергей.
— Ничем помочь вам не могу, — все так же спокойно, непохоже на обычный холодноватый тон, продолжал Александр Петровичи достал из сейфа какую-то бумагу.
— Да и нет у меня ни малейшего желания мозолить там людям глаза, — признался Сергей. — Может, как-нибудь можно обойтись без поездки?
— Полноте, — примирительно сказал Александр Петрович и положил эту бумагу перед Сергеем на стол. — Это приказ. Сим вы назначены руководителем группы. Имеется в виду в Есино. Приступайте к исполнению своих новых обязанностей и постарайтесь поскорее представить мне проект нового объектива.
Как ни привык Сергей к тому, что судьба в лице то одного, то другого начальника не раз и не два переворачивала вверх дном все его жизненное суденышко, но, услыхав сейчас такое, он вздрогнул. Не напугался и не оторопел. Вздрогнул как от удара, выказав естественную реакцию самозащиты, ибо никак и ни в какой мере даже представить себе не мог еще минуту назад, что в его жизни произойдет такой поворот.
Александр Петрович рассказывал ему о том, как его пригласил к себе заместитель министра и какую поставил перед ним задачу. Сергей плохо все это понимал, вероятно, потому, что плохо слушал, о чем говорил Александр Петрович. Не до его рассказа было ему сейчас. Ему даже в собственных мыслях было трудно разобраться: таким стремительным наплывом нахлынули они на него. Уже снова от чего-то ему приходилось отказываться, на что-то нацеливаться. Конечно, все перевернул с ног на голову Ачкасов. Но одного обстоятельства он явно не учел. И об этом сейчас неожиданно подумал Сергей. И не только подумал, спросил:
— Как же мы с вами будем работать? Наши мнения ни разу еще не сошлись!
— Неважно то, что было, — ответил Кулешов. — Вы, очевидно, меня не поняли. Работать вы будете почти самостоятельно. Я же буду осуществлять лишь самое общее руководство: финансы, кадры и все прочее по линии обеспечения, что понадобится вам для вашего проекта.
— Вы же были против этого проекта, — напомнил Сергей.
Александр Петрович отрицательно покачал головой.
— Не был. Он мне даже понравился. Я вам сказал тогда, что он любопытен. Просто у меня не было ни времени, ни денег разрабатывать его.
— А теперь они нашлись? — не утерпел, съязвил Сергей.
— Дали. И то и другое, — ответил Александр Петрович. — Заместитель министра дал. Он мне — о проекте. А я ему — о деньгах. Вот они и нашлись. Жизнь, Сергей Дмитриевич, наши самые наипрямейшие обязанности заставляют нас смотреть на многие вещи с разных позиций. Вы что-то придумали и тянетесь к чернильнице, чтобы изобразить все это на бумаге. А я, когда мне что-то предлагают, первым делом лезу в кассу. И если она пуста, говорю, что нам это «что-то» не подходит. Вы когда-нибудь на своей шее почувствуете, как давит финансовая петля.
Кулешов говорил очень искренне. Сергей верил каждому его слову и, возможно, потому решил окончательно поставить точки над «и».
