Вороная - Анна Рыжак
Зоя была так увлечена своим занятием, что ничего не ответила бабушке.
— Хочешь, я расскажу тебе деревенскую сказку?
Девочка кивнула. Пока Калерия Ксенофонтовна рассказывала, на подоконнике детской комнаты появилась настоящая кукольная квартира.
— Как аккуратно у тебя получилось, — похвалила ее бабушка и засмеялась, — я бы сама жила в таких хоромах!
Зоя тоже осталась довольна. Она была уверена, что Марусе и Потапычу такая квартира тоже очень понравится. Осталось только сделать уборку и получить свой подарок обратно.
***
Калерия Ксенофонтовна проверила авоськи, дорожную сумку и карманы старенькой дубленки. Кивнув сыну, что вещи уложены, начала надевать валенки.
— Бабуля, может, еще ненадолго останешься? Мы с тобой так весело сегодня играли! — проскулила Зоя.
— Я бы с радостью, только у меня осталось в деревне целое хозяйство. И перед соседями неудобно, попросила их в праздники присмотреть за животинкой.
Зоя вздохнула, но тут же улыбнулась: в этот раз ей удалось отпроситься у матери в путешествие.
Машинка весело подскакивала на зимней дороге. За окном медленно проплывали небольшие поселения и заснеженные поля. Через несколько часов показались домики деревни. На узких улочках не было машин, только изредка мимо их «Москвича» проезжали тракторы и грузовики, оставляя после себя снежную бурю на дороге. Недалеко от бабушкиного дома лошади тянули сани с сеном и с дровами. Собаки весело резвились в сугробах вместе с детворой.
За праздничные дни двор замело снегом. Чтобы попасть внутрь избушки Ефиму Петровичу и Зое пришлось ударно поработать лопатой и метлой, чтобы открыть занесенную снегом дверь. Они помогли старушке Калерии перестелить в загоне у животных сухое сено, вычистить дорожки и вязаные напольные круги. Попили чай и засобирались домой, чтобы вернуться в город засветло.
Бабушка долго махала им рукой, стоя у ворот. Деревенские мальчишки у горки, разинув рты, с любопытством разглядывали удаляющийся зеленый «Москвич» с выпуклыми фарами — не часто им удавалось увидеть вблизи настоящий автомобиль.
— Думаешь, нам когда-нибудь удастся уговорить бабушку переехать к нам?
Ефим Петрович пожал плечами:
Вряд ли. Она обожает деревенскую жизнь.
Зоя подперла щеку кулачком и за размышлениями задремала.
Машина заехала в город. На улицах уже зажглись фонари, встречая путников. Отец остался на улице, чтобы завести автомобиль в гараж и закрыть двери сараев и дворовых построек на ночь, а Зоя поспешила домой. Мама смотрела телевизор и подчеркивала интересующие ее фильмы в программе передач в местной газете.
— О, так быстро приехали! Я даже не успела от вас отдохнуть. Глаза мне смозолили за праздники, — процедила она, не оборачиваясь.
— Да, старались вернуться до захода солнца, — ответила Зоя, наклонившись к шкафу, чтобы повесить цигейковую шубку.
После чего она поспешила в свою комнату, чтобы полюбоваться новеньким кукольным домиком, но… не обнаружила его. На чистом подоконнике стоял цветок в горшке, сидели Маруся и Потапыч. Только вот не было бумажного комода, исчезли кровать, стол и телевизор на спичечных ножках. Дом, созданный с любовью, наполненный счастьем и теплом, пропал. «Может быть, мама куда-то все убрала?» — подумала Зоя и пошла на первый этаж.
— Где кукольная квартира, что была на подоконнике? — крикнула она с лестницы.
— Я делала уборку и все выбросила. Некрасиво, когда на подоконнике нагромождены спичечные коробки и разный мусор.
— Но… Это же… Это был уютный домик для моей Маруси! — чуть не плача сказала Зоя.
Мать развернулась к ней всем телом, негодуя:
— Что за странное занятие? Тащишь всякий хлам в дом! Тебе что, заняться больше нечем? Лучше возьми скрипку и изучай пьесу. Домики она строит.
Исталина отвернулась, а Зоя поплелась обратно в комнату, медленно ступая шерстяными носками на темно-коричневые деревянные ступени лестницы. По щекам лились молчаливые теплые слезы. Разве домик был похож на груду мусора? Она не разрешила себе громко плакать, ее всхлипывания могли рассердить мать еще больше.
***
Зоя вытерла мокрые от слез щеки. Она пыталась читать книгу, но буквы расплывались перед глазами. Было слышно, как мама то напевает, то громко разговаривает по телефону и смеется. Судя по всему, у нее было прекрасное настроение. Зоя вздохнула, захлопнула книгу и повалилась на кровать.
Когда сумерки спустились на город, мать позвала домашних на первый этаж лепить пельмени. Зоя сначала не хотела идти, но Исталина возникла в дверях ее комнаты с накинутым на плечо полотенцем и прошипела свою любимую фразу про необходимость специального приглашения. Пришлось спускаться. За столом, присыпанным мукой, Зоя сидела с поникшим видом, лепить получалось кое-как. В то время как мать весело рассказывала отцу последние слухи и сплетни, о чем судачили ее коллеги в городском архиве.
— Зоя, что-то случилось? — заботливо спросил отец.
— Нет.
— Она просто любит, чтобы на нее обращали внимание, — слова матери сочились сарказмом. — Вот и пытается всеми способами это сделать. Показывает всем своим видом — у меня сегодня легкий сплин, скорее бегите жалеть!
— Ты выбросила мой кукольный домик, который мы с бабушкой делали целый день! — разозлившись, сказала Зоя и почти физически почувствовала, как в матери поднимается раздражение, что ее отпрыск имеет наглость разговаривать с ней в таком тоне.
— Я же сказала тебе, что приняла его за груду мусора. Разводишь грязь в доме, а мне приходится убирать. Я хотела как лучше, навела порядок в твоей комнате, чтобы было чисто. А ты теперь меня обвиняешь. Когда сама последний раз прибирала в детской?
Мать напустила на себя обиду и на некоторое время перестала разговаривать. Что могло быть громче и страшнее этого молчания?
— Почему вы не можете жить в мире? — занервничал Ефим Петрович.
— Потому что она специально выбросила мой кукольный домик!
— Специально? Как ты смеешь обвинять мать? — возмутилась Исталина, — я всегда и во всем у вас виновата! Стараюсь сделать вашу жизнь комфортной. Живу словно служанка при хозяевах. Вырастила на свою голову!
— Эти препирательства невозможно слушать! — отец отбросил скалку, вытер руки и ушел в домашнюю библиотеку читать газету.
— Ну вот, еще и папу расстроила, — мама добавила последнюю каплю. — Ты кого-то в этом доме можешь порадовать?
Зоя расплакалась, что отец на нее рассердился, и убежала на второй этаж. А Исталина только вздернула плечами, прибавила громкость у телевизора и, усмехнувшись, продолжила с легкой улыбкой и довольством собой лепить пельмени.
***
Зоя безутешно рыдала, уткнувшись в подушку. Но когда сил горевать о кукольном
