Эжен Сю - Тайны народа
— Для контраста, дорогой дядюшка?
— Ну понятно! Ведь мы не можем составить себе понятия о глубине долины иначе как по сравнении ее с окружающими возвышенностями… Впрочем, довольно философствовать. Ты знаешь, у меня верный глаз. Положение дел именно таково, каким я тебе его рисую. Последуй моему примеру: реализуй твое состояние, переведи его в Лондон, и завтра мы уезжаем из Парижа. Двор и министерство настолько беспечны, что не принято никаких мер предупреждения восстания. Военное положение не объявлено — можешь спокойно выйти в отставку, не совершая ничего бесчестного…
— Нет, дядя. Это все-таки будет трусость! Республику провозгласить без битвы нет возможности, и я в ней приму участие.
— Ты будешь защищать трон этих презренных Орлеанов?! — вскричал кардинал.
— Я так же, как и вы, не люблю их. Но я служу им в их армии, а если у армии нет воли, ее заменяет дисциплина. Еще раз повторяю: если вы понимаете положение дел правильно, а ваша опытность в том порукой, то не сегодня завтра у нас будет битва. Я был бы подлецом, если бы вышел в отставку в это время.
— Ты предпочитаешь быть задушенным канальей народом на баррикадах и умереть за династию Орлеанов?
— Я солдат и исполню свой долг до конца!
— Но, упрямец, с твоей смертью прекратится наш род!
— Ну, дядюшка, если поискать хорошенько, наверняка найдется где-либо побочное потомство Плуернелей, потомство, как говорится, с левой руки. Вы разыщите какого-либо незаконного Плуернеля, усыновите его, и он продолжит наш род. Незаконный ребенок, вы знаете, всегда приносит счастье!
— Сумасшедший! Так играть своей жизнью в то время, когда перед нами открывается самое заманчивое будущее! Когда, побежденные и сломленные потомками тех, кто в течение четырнадцати столетий был нашим вассалом и рабом, мы наконец одним ударом сотрем позор последних пятидесяти лет! Теперь, когда, умудренные опытом, покровительствуемые стечением обстоятельств, мы сделаемся еще могущественнее, чем до восемьдесят девятого года! Мне жаль тебя. Расы вырождаются! — вскричал старик, вставая. — Если бы все наши походили на тебя, наше дело было бы проиграно.
В это время в комнату вошел лакей и доложил:
— Господин граф, там пришел торговец холста с улицы Сен-Дени. Он дожидается в передней.
— Проведите его в портретную залу.
Слуга вышел, а полковник обратился к кардиналу, который схватил свою шляпу и направился к двери:
— Ради бога, дядя, не уходите от меня разгневанным.
— Я не сержусь, но мне стыдно за тебя.
— Ну успокойтесь, дядя!
— Хочешь ехать со мной в Англию? Да или нет?
— Нет.
— Ну тогда ступай к самому дьяволу! — вскричал кардинал в бешенстве, забывая свой сан, и запер за собой дверь.
Марика Лебрена провели в роскошно меблированную залу. Стены ее были увешаны фамильными портретами. Рассматривая их, Лебрен испытывал смесь любопытства и горечи. Он переходил от одного к другому, и вид их, казалось, будил в нем массу воспоминаний. Взгляд его задумчиво останавливался на этих неподвижных фигурах, немых, точно привидения. Он внимательно прочитывал имевшиеся под портретами подписи, и некоторые имена, судя по выражению его лица, возбуждали в нем то гнев, то презрение.
Глава VI
Лебрен так глубоко задумался, рассматривая портреты, что вздрогнул, когда в комнату вошел Плуернель.
Несмотря на самообладание, торговец холстом не мог скрыть легкого волнения, очутившись лицом к лицу с потомком этой древней фамилии. Прибавим к этому, что Лебрен был предупрежден Жаникой о том, что полковник часто останавливался перед витринами его магазина. Но он принял столь добродушно-простоватый и в то же время немного растерянный вид, что Плуернель приписал его почтению, которое он должен был внушать этому продавцу с улицы Сен-Дени. С оттенком покровительственной фамильярности граф указал ему на кресло и, садясь сам, сказал:
— Не стойте же, мой милый, садитесь, я этого требую.
— О сударь, — произнес Лебрен, неловко кланяясь, — вы мне оказываете такую честь, право…
— Ну-ну, без церемоний, пожалуйста. Вчера я имел удовольствие видеть милую госпожу Лебрен и говорить с ней о большом заказе на холст для моего полка.
— Мы очень счастливы, сударь, что вы удостоили нашу бедную торговлю своим заказом. Я пришел узнать, сколько именно холста вам требуется и какого качества. Вот образчики. — Лебрен с деловым видом стал рыться в кармане пальто. — Не угодно ли выбрать? Цены я назначу самые настоящие, без запроса.
— Я выбирать не буду, господин Лебрен. У меня четыреста пятьдесят драгун, и мне нужно столько же рубашек из добротного полотна. Вы не только поставите полотно, но и сошьете рубашки. Цену вы назначите сами.
— А к какому сроку нужен этот заказ? — спросил купец, вставая. — Если очень спешно, то за работу придется заплатить немного дороже.
— Сначала сядьте снова, мой друг, и не спешите как на пожар. Кто вам сказал, что у меня нет для вас других заказов?
— Я сяду, если вы желаете… А к какому сроку нужно это исполнить?
— К концу марта.
— В таком случае, сударь, четыреста пятьдесят рубашек из хорошего полотна обойдутся по семи франков штука.
— Честное слово, это недорого. Вероятно, вам нечасто приходится слышать такие комплименты?
— Правда, что нечасто, сударь. Но вы говорили еще о других заказах…
— Черт возьми, мой милый, вы человек деловой!
— Что делать, сударь, на то я и купец, чтобы продавать.
— А хорошо у вас идет торговля в настоящее время?
— Гм, нельзя сказать, чтобы очень.
— В самом деле? Тем хуже, мой милый господин Лебрен. Это должно быть не особенно приятно вам, потому что ведь у вас семья?
— Вы очень добры, сударь… Да, у меня есть сын.
— И вы собираетесь сделать из него преемника себе?
— Само собой, сударь. Он учится в Центральной коммерческой школе.
— Уже учится? Славный малый! И кроме сына у вас никого нет?
— Есть еще дочь, сударь.
— Как, и дочь также! Добрый мой господин Лебрен! Ну, если она похожа на мать, то должна быть очаровательна.
— Да, она у меня недурненькая.
— Вы, должно быть, гордитесь ею. Что, разве я не угадал?
— Черт возьми, сударь, я не отрицаю этого.
— А знаете, у меня есть просьба к милой госпоже Лебрен.
— Она к вашим услугам, сударь.
— Я собираюсь в скором времени устроить на казарменном дворе карусель, и мои драгуны будут упражняться в верховой езде. Обещайте мне, что придете как-нибудь в воскресенье посмотреть на репетицию карусели и приведете с собой госпожу Лебрен.
