Луи Буссенар - Приключения в стране львов
Вошел Фрикэ.
— Вот возьми и прочти, — сказал Андрэ, указывая на пачку писем.
— Это что? От наших будущих спутников?
— У нас нет никаких спутников. Нас только трое.
— Не может быть! Неужели все сдрейфили?
— Вот именно так, как ты говоришь.
— Когда же мы едем?
— Завтра непременно. Мы ничем не связаны и всем обеспечены, мы можем смело идти вперед без всякого позерства и бахвальства, твердо и непоколебимо.
— Я даже рад, что с нами нет лишнего народа, и да здравствуют приключения! Вперед — без страха и сомнений! Мы люди закаленные, а на нашем корабле осталась веревка повешенного. Это залог удачи. Я уверен в успехе!
Глава VI
Как познакомились между собой трое наших путешественников. — Героизм парижского гамена. — Жертвы собственного благородства. В плену у людоедов. — Канонизация жандарма. — Воин, бывший у дикарей божеством, может быть очень несчастным в супружестве. — Приключения парижского гамена в Австралии. — Возвращение в Париж. — Фрикэ бросает все и едет с Андрэ. — Слишком много комфорта. — Последнее слово о дезертирах. — Современное вооружение охотника.
На другой день, пользуясь утренним отливом, "Голубая Антилопа" вышла в море.
Она шла неведомо куда и увозила трех путешественников. Пора, однако, прояснить читателю, каким образом познакомились они между собою, а то читатель уже наверняка удивляется: с чего могла появиться между ними близкая дружба. Действительно: миллионер Андрэ Бреванн, парижский гамен Виктор Гюйон и отставной жандармский унтер Филибер Барбантон… Союз довольно странный.
В одном из своих романов {Имеется в виду роман "Путешествие парижанина вокруг света".} я уже описывал, как Фрикэ пустился в кругосветное путешествие, не имея на то никаких средств, кроме железного здоровья, молодости, силы и смелости. Вот во время этого путешествия и сблизились между собой эти трое.
Андрэ в то время управлял в Аданлинанланго, в Экваториальной Африке, большой факторией своего дяди, богатого гаврского арматора {Судовладельца.}. Однажды он возвращался из поездки во Францию и ехал в казенной паровой шлюпке по реке Огуэ, на берегу которой находилась фактория. Шлюпка была выслана на поиски военно-морского врача, которого выкрали прибрежные дикари, людоеды из племени осиебов. Они напали на шлюпку и овладели бы ею непременно, если бы не одно неожиданное обстоятельство.
Экипаж шлюпки уже готов был ринуться на пироги дикарей и прорвать их линию, как вдруг винт его запутался в лианах и перестал действовать. Французам грозила гибель. Вдруг молоденький кочегар выскакивает из лодки и ныряет несколько раз в воду, стараясь высвободить винт, — и это ему удается. С лодки тем временем поддерживают адский ружейный огонь, чтобы удержать дикарей на почтительном расстоянии.
Наконец шлюпка может плыть дальше. Кочегару кидают канат, чтобы помочь взобраться на борт. Но в эту минуту осколок пироги, разбитой картечью, попадает ему в голову и тяжело ранит. Кочегар идет ко дну.
Тогда Андрэ прыгает в воду и бросается юноше на помощь… К несчастью, шлюпка в это время делала поворот. Ее подхватило быстрым течением и отнесло далеко от обоих тонущих.
Они плывут к берегу. Доплывают и попадают в плен к людоедам.
Кочегар был не кто иной, как Фрикэ, совершавший свое кругосветное путешествие. Таким-то образом он и познакомился с Андрэ — в африканской реке, между пастями крокодилов и челюстями людоедов. Немудрено, что знакомство сразу же переросло в очень близкое.
Нужно ли вновь описывать, как они жили в плену у людоедов, как их там откармливали, чтобы потом съесть; рассказывать об их побеге и о том, что им довелось испытать ь африканской пустыне? Нужно ли повторять о том, что Фрикэ, расставшись с Андрэ, угодил в лапы пиратов, которые увезли его в Аргентину, что он опять бежал и на этот раз попал в плен к краснокожим, вновь спасся, самым оригинальным способом пересек Кордильеры и, наконец, воссоединился с друзьями в Вальпараисо.
Вместе пустились они в плавание через океан и на австралийском берегу снова угодили к людоедам. Их уже собирались насадить на вертел, изжарить и съесть под гарниром из овощей, как вдруг раздался властный окрик:
— Стой!.. Именем закона!..
Появилась высокая фигура в полной жандармской форме; а так как все это происходило вечером, то неясный свет костра придал ей колоссальные размеры.
То был Онезим-Филибер Барбантон, служивший в Новой Каледонии жандармом, вышедший в отставку и на пути во Францию потерпевший кораблекрушение.
Итак, Барбантон выхватил саблю и объявил остолбеневшим дикарям о том, что в случае неповиновения разгонит "незаконное сборище" силой. Запнувшись обо что-то впопыхах, он упал, тотчас же вскочил и поднял свалившуюся с головы треуголку. Надевая ее опять, он сделал воинственный жест и повторил:
— Ну же, расходитесь, а не то плохо вам будет!
Дикарям, не понимавшим по-французски, послышалось, будто высокий человек произнес слово «табу». Решив, что он наложил «табу» на свою шляпу, они разом пали все ниц, подобострастно восклицая: "Табу! Табу!"
Статус священности и неприкосновенности переходил со шляпы на ее владельца, и в глазах дикарей он таким образом превращался в божество. Так, благодаря Барбантону, чудом спаслись Андрэ и Фрикэ. Разумеется, они подружились.
Вернувшись на родину, отставной жандарм снял военную форму и открыл в Париже табачную лавочку, получив на нее права от казначейства в качестве награды за долгую службу в придачу к пенсии.
Увы! Барбантон, достаточно поломавший косточки на трудной службе в колонии, не обрел и на родине желанного покоя.
Мы уже видели, как его жена, урожденная Элодия Лера, превратила его домашний очаг в преисподнюю. Постоянная, утонченная и злобная тирания измучила бравого жандармского унтера до такой степени, что он с сожалением вспоминал время, когда находился в обществе людоедов-канаков.
Тем временем Андрэ и Фрикэ вновь отправились в путешествия, на этот раз по Океании {Имеется в виду роман "Под Южным Крестом".}. Цель — учреждение большого торгово-земледельческого предприятия на Суматре, обещавшего огромные барыши. Но обстоятельства сложились чересчур неблагоприятно. Им пришлось уехать с Суматры, после чего они пережили целый ряд удивительных приключений, в результате которых парижскому гамену Фрикэ довелось даже двадцать четыре часа побыть в роли султана Борнео.
