Владимир Востоков - Ошибка господина Роджерса
Брауэр ушел, оставив в душе Егера сомнения и тревогу. Он долго ломал голову: зачем приходил Брауэр?! Неужели I только затем, чтобы передать привет от невесть откуда появившегося Очкарика? Черт бы его подрал. Надо же так сложиться обстоятельствам. И это накануне грядущих событий… Откуда объявился его «знакомый», который к тому же собирается повидать его? А врач-профессор? Что это? Случайность или нечто большее? С гестапо шутки плохи.
Егер ходил по комнате и не мог успокоиться. Раздавшийся стук в дверь вывел его из этого состояния.
— Войдите, — мгновенно беря себя в руки, сказал он.
Вошла Матильда. Она широко улыбалась.
— Знаете, что он мне сказал?! Он сказал, что обрел в вашем лице товарища и друга.
— Вы рады, фрейлейн Матильда? Я тоже доволен… А сейчас извините, я немного утомился и мне нужно отдохнуть. Вы не обидетесь на меня? — Сейчас ему нужен был Ратнер, только он, и поэтому приходилось спешить. — Кстати, фрейлейн Матильда, у меня к вам просьба. Мне необходимо встретиться с Ратнером, и причем как можно скорее.
— Что-нибудь случилось?
— Да нет, ничего.
— Он будет рад с вами встретиться: он сам этого ждет.
— Значит, наши желания совпадают. На завтра можно рассчитывать?
— Как вам будет угодно.
— Жду вас к четырем часам дня.
На следующий день Матильда на два часа раньше обусловленного времени привела Ратнера в дом. Егер в это время находился в саду и, посмотрев на часы, недоуменно пожал плечами.
— Что случилось? — как можно спокойнее спросил Егер,
— Он чем-то расстроен и попросил меня как можно быстрее устроить встречу с вами. Я была вынуждена…
— Хорошо. Идемте…
В гостиной Ратнер нервно расхаживал из стороны в сторону.
— Хайль! — вскинул руку Ратнер и вытянулся в струнку. — Штандартенфюрер, я очень нуждаюсь в вашем совете, если позволите. Не откажите в любезности выслушать меня.
Егер жестом показал наверх, приглашая Ратнера в свою комнату.
— Я только что хотел закусить. Не составите ли компанию? — спросил Егер.
— Очень кстати, я голоден.
— Поскольку вас еще ждет работа, я не предлагаю вам спиртного, — наполняя свою рюмку, произнес Егер.
— Напротив, сейчас я свободен от работы, — как бы оправдываясь, заметил Ратнер.
— В таком случае за ваше здоровье. — И Егер придвинул к Ратнеру рюмку. — Так что с вами случилось?
— Не знаю, с чего и начать. Разрешите мне быть с вами откровенным, поскольку вы являетесь представителем столь могущественного учреждения… — взволнованно начал Ратнер. — Вокруг меня намотался какой-то клубок. И все это идет от Брауэра. Какие-то высказываются подозрения, дело дошло даже до шантажа…
— Скажите, в чем суть собранных на вас сомнительных сведений?
— Вот, вот, сомнительных… Он так мне и говорил, — обрадовался Ратнер, услышав знакомое слово.
— Кто говорил?
— Штурмбанфюрер Брауэр. Тут недавно в охраняемой зоне «молоко» был задержан фотограф…
— Вы что, охраняете молоко? — перебил его Егер.
— Извините… Привычка… Бензохранилище. Прежний шеф пытался добиться от него признания, с какой целью он там оказался и что фотографировал, но немного погорячился… и тот скончался… Гестапо узнало, что фотографа видели до этого в магазине Лотта, а я с ним был немного знаком… Ну, вот поэтому гестапо и шьет мне дело…
Егер встал, подошел к приемнику, включил его.
— А какие у вас в действительности были отношения с Лоттом? — полюбопытствовал Егер, стараясь придать голосу спокойный, ровный, независимый тон.
— Обычные. Заходил к нему в магазин, как и все, покупал блокноты, карандаши, ручки, чернила…
Егер внимательно посмотрел в глаза Ратнеру, но тот выдержал его пристальный взгляд.
— По-моему, вы неискренни, господин Ратнер.
— Я?!
Егер понимал состояние Ратнера и поэтому не торопил собеседника.
— Я говорю правду, — наконец выдавил из себя Ратнер. — Обычные житейские отношения. И почему они вдруг могут меня компрометировать?
— Это дело гестапо. Я хочу одно понять, если ваши отношения с Лоттом, как вы говорите, носили обычный житейский характер, то чего, собственно, вам тогда бояться?
Ратнер при этом вопросе посмотрел на Егера и, не выдержав его взгляда, опустил глаза.
— Пп-они-маете… есть одно пикантное обстоятельство… — после некоторого раздумья произнес Ратнер.
— Какое? Мне нужна только правда.
— Я ему немного… задолжал… и не успел возвратить.
— Вот видите, а если Лотт — враг рейха?. Больше того — агент иностранной разведки? Ведь не случайно он пытался скрыться после задержания фотографа. Тогда что? — На слове «пытался» Егер сделал особый акцент и при этом заметил, как Ратнер побледнел.
— Клянусь, — начал было он, но, спохватившись, замолк. — Помогите… Век буду вашим рабом, помогите, — умоляюще произнес Ратнер.
— Садитесь. Обсудим обстановку, — предложил Егер, обдумывая, с чего начать разговор.
Ратнер тем временем дрожащими руками схватил со стола бутылку и жадными глотками начал прямо из горлышка поглощать коньяк. Егер отнял у него бутылку, поморщился.
— Возьмите себя в руки. И расскажите подробно ваш разговор в гестапо, — приказал Егер.
— В гестапо? Ах, да, у Брауэра… — начал Ратнер. — Он все время допытывался о моих взаимоотношениях с Лоттом, спрашивал, знал ли я его, как познакомился, встречался ли с ним и где… Намекал на неприятности… Да, да, на неприятности. И тут же предложил мне сделку: он не даст хода имеющимся на меня сомнительным материалам, а я за это должен сделать… слепки ключа к сейфу шефа… Я согласился…
— Грубо, но зато наверняка, — заметил Егер. — Еще чем интересовался у вас Брауэр? — спросил Егер.
— Ничем больше. Клянусь честью.
— Прямо скажу, ваше положение не из приятных… Однако попробуем что-нибудь придумать. — Егер встал, начал медленно прохаживаться по комнате. Так продолжалось несколько минут, и все это время Ратнер не сводил с него тревожного взгляда.
— Вы заслуживаете презрения, но я попробую уладить ваше дело. И сделаю это только ради Матильды, — наконец нарушил молчание Егер. При этих словах Ратнер подскочил со стула, но Егер с осуждением посмотрел на жалкого визитера. — Мне нужно в конфиденциальной обстановке встретиться с вашим шефом, а затем уже с Брауэром. Для этого мне необходим пропуск к Шульцу. Надеюсь, вам это не доставит особых хлопот?
— Право подписи на пропусках имеет только Шульц, однако я постараюсь.
— Хорошо. Передадите его Матильде. И больше ко мне не приходите. И, наконец, последнее. Нарисуйте схему расположения охраняемого объекта и как туда пройти. Вот бумага и карандаш.
