Учитель - Филип Жисе
— Кошки, как женщины, без внимания не могут, — хихикнул старик. — Ну, давай тебя поглажу. Хорошая какая.
Спина кошки выгнулась от удовольствия, но этого ей видимо оказалось мало, так как она запрыгнула старику на колени и улеглась на них, как ни в чем не бывало.
— И как же ты предлагаешь мне писать? — усмехнулся старик, продолжая гладить кошку. — Ну, лежи себе, коль охота. А я попробую и с кошкой на коленях поработать над книжкой.
Старик снова взял в руки ручку, посмотрел на кошку, тихо мурлыкавшую у него на коленях, и склонился над рукописью.
* * *
Вечер опустился на улицу, когда старик наконец-то отложил ручку в сторону и посмотрел на часы, висевшие на стене. Часы показывали 19:43. Старик бросил взгляд за окно. Солнце скрылось, но ночь не спешила укутать мир одеялом тьмы, позволяя ему порадоваться последним на сегодня проблескам дневного света.
— Где ж это Николас со Светланой? — нарушил тишину кухни голос старика. — Давненько их нет.
Проснулась Дуня, соскочила со стариковских коленей на пол и замяукала.
— Что милая? Проголодалась небось? — старик посмотрел в сторону пустой кошачьей тарелочки для еды и поднялся из-за стола. — Тогда сейчас тебя покормим.
Старик подошел к холодильнику в сопровождении мурлыкающей Дуни. Открыв дверцу, он заглянул в холодильник, нашел пакетик кошачьего корма и повернулся к кошке.
— Я так понимаю, это твоя еда?
В ответ донеслось размеренное мурлыкание. Дуня принялась путаться под ногами, то и дело поглядывая на пакетик с кормом в руках старика.
Старик закрыл дверцу холодильника и склонился над кошачьей миской. Дуня была уже тут как тут, принялась тыкаться мордой в тарелку, мешая старику наполнить ее кормом.
— Что ж ты обождать не можешь, — пожурил кошку старик. — Нетерпеливая какая.
Старик почесал кошке голову, высыпал корм в тарелку, а пустой пакетик выкинул в мусорное ведро. Кошачье мурлыканье растворилось в тишине кухни, Дуня ткнулась мордочкой в тарелку и забыла обо всем на свете, кроме еды. Старик забрал тетрадку с ручкой со стола и направился в комнату. На сегодня с рукописью было покончено. В комнате старик положил рукопись на диван и сам опустился рядом. Опершись спиной о спинку дивана, старик закрыл глаза и попытался расслабиться. Усталость тяжелыми цепями сковала его тело, но эта усталость не обеспокоила старика, так как вместе с ней пришло удовлетворение. Старик почувствовал, как оно искрой полыхнуло в груди, затрепетало, словно под порывами ветра, и разлилось по телу, заполняя каждую его клеточку. Старик улыбнулся, сегодня он хорошо потрудился. Он был доволен собой, его сердце радовалось, большего ему было и не надо.
Старик открыл глаза и окинул себя взглядом сверху вниз. Новая одежда была непривычна. Старик чувствовал себя неловко в ней, зато теперь ему было не так жарко, как прежде, тогда, когда он ходил в старой одежде, зимней. Старик вздохнул и провел рукой по штанине.
— Что ни делается, все к лучшему, — прошептал старик.
В придбанике послышались голоса. Спустя мгновение входная дверь открылась и в квартиру вошли Николас со Светланой. Старик улыбнулся, услышав их веселый смех.
— Хорошо, когда люди смеются, — подумал старик. — Очень хорошо.
Разувшись, Николас и Светлана вошли в комнату.
— Вы не скучали, учитель? — спросил Николас, взглянув на старика.
— Нет, мой друг, нисколько. Мне не было, когда скучать, — старик улыбнулся и накрыл рукой тетрадь.
— Книжкой занимались?
— И книжкой тоже.
— Я смотрю, вы переоделись, Александр Петрович, — Светлана окинула старика довольным взглядом. — Теперь стали на человека похожи.
— Очень хорошо, что похож, — рассмеялся старик. — Помылся и переоделся, чтобы не мусолить вам глаза старым грязным тряпьем.
— Ну мне-то вы им совершенно не мусолили глаза, — расплылся в улыбке Николас. — Я к нему давно привык. Но вот телевидение, учитель, это другая стихия. Там свои правила игры и если ты не играешь по ним, остаешься вне игры. Так ведь, Свет? — Николас обнял Светлану за талию и заглянул ей в глаза.
— Так, — кивнула девушка. — Надеюсь, вы на меня не обижаетесь, Александр Петрович?
— Светуль, я же тебе уже говорил, — встрял Николас. — Я могу обидеться, но учитель никогда.
— Николас верно говорит, — улыбнулся старик. — Обида, словно яд, если она поселится внутри тебя, начнет медленно, день за днем, убивать.
В комнату вбежала Дуня и принялась вертеться под ногами, издавая время от времени мяуканье.
— Дунька подожди немного. Сейчас накормлю, — сказала Светлана, наклонилась и погладила кошку.
— Я уже ее покормил, — сказал старик. — Ей внимания хочется. Кошки, как женщины, без внимания жить не могут.
— Это вы точно сказали, учитель, — рассмеялся Николас, беря кошку на руки. — Особенно без мужского. Правда, Свет?
Девушка улыбнулась.
— Знаешь, Николас, каждый человек хочет, чтобы на него обращали внимание.
— Конечно каждый, но особенно женщины, — Николас забросил кошку на плечо и принялся поглаживать ей спинку. Дуня уцепилась когтями за рубашку Николаса и замурлыкала.
Светлана посмотрела на Николаса и показала ему язык. Николас расхохотался, но хохот внезапно прекратился, сменившись вскриком. Старик и девушка удивленно посмотрели на Николаса.
— Дуня, иди лучше погуляй, — Николас снял с плеча кошку и опустил на пол. — Ты мне всю спину исцарапаешь.
— Правильно, Дунька, исцарапай, может меньше говорить будет, — рассмеялась Светлана. Наклонившись к кошке, она взяла ее на руки.
— Моя девочка. Иди к маме. Не понимают нас мужики. Не обращай внимания, на то они и мужики, чтобы не понимать женщин.
— Видели, учитель. Как после такого обращения уделять женщинам внимание?
— Брать и уделять, — загадочно изрек старик. — Женщины без внимания, как цветок без воды, вянет и умирает.
— Вот-вот, Александр Петрович, научите его, — поддакнула Светлана и снова показала язык Николасу. Тот лишь ухмыльнулся и опустился на диван рядом со стариком. — Вот и води девушек после этого по ресторанам, — шепнул он старику на ухо.
— Я все слышала, — сказала Светлана, подхватила со стула халат и направилась в ванную.
— Ушастая какая, — ухмыльнулся Николас.
— Это тоже слышала, — донесся голос девушки из ванны.
— Я ж и говорю, — отозвался Николас. Повернув голову к старику, он сказал. — Видите, учитель, девушки совсем парней не уважают, — глаза Николаса лукаво блеснули.
