Людмила Корнилова - Тени забытых земель

— То-то я заметил, что вы, почтенный господин инквизитор, перед этим уродом бисер метали… — подал голос брат Белтус.

— Надеюсь, что именно благодаря этому мы все еще живы… — устало ответил брат Титус. — К вашему сведению, я предпочитаю разрешать все проблемы и недоразумения с помощью слов. Как я понял из слов Хумбабы, люди иногда забредают в его владения, но ни в одной из многолетних записей монастыря Святого Кармиана я не обнаружил ничего об этой кедровой роще и ее грозном хозяине. Объяснение этому может быть только одно — никто из старателей оттуда не выходил. Печально.

— Но нас он отпустил… — задумчиво произнес дядюшка. — Причина этого, казалось бы, необъяснимого поступка, вряд ли кроется только в нашем разговоре. Тут должно быть что-то другое, иная причина. И нагов он убил прямо на наших глазах.

— Ну, если говорить откровенно, то эти хвостатые вели себя столь непочтительным образом, что мне остается только удивляться, как Хумбаба столь долгое время терпел столь неуважительное отношение к себе… — брат Титус потер голову ладонью. — Ладно, не стоит понапрасну гадать и выискивать причины такой сказочной доброты по отношению к нам, хотя, на мой взгляд, тут все просто: лесной страж имеет полное право карать и проявлять милость. Карал он постоянно, а вот что касается милости, то, по мнению Хумбабы, за сотни лет мы первые, кто заслужил снисхождение.

— Хорошо, если все именно так… — выразил дядюшка общее мнение. — Брат Титус, мне остается только возблагодарить вас за то, что вы вытащили нас из этой передряги.

— Все мы находимся под милостью Небес… — чуть развел руками брат Титус. — Правда, у меня один раз во время разговора с Хумбабой сердце сжалось всерьез. Помните, он ждал ответа от принцессы, а ему ответил брат Андреас. Но, что самое интересное, все прошло наилучшим образом! Кстати, я редко слышу от женщины, чтоб они называют себя глупыми…

— Между прочим, это неплохая защита! — улыбнулась Абигейл. — Если тебя считают ничего не соображающей пустышкой, то не воспринимают всерьез. Проверено многократно. Вот и этот страж леса решил, что у меня язык от страха присох к небу, и потому я не могу сказать ничего толкового…

— Абигейл, не сочтите за обиду, но эти ваши слова насчет пустышки… — Андреас повернулся к девушке, сидящей рядом с ним. — Помните тот прием семь лет тому назад?

— Конечно! — в голосе принцессы было что-то вроде удивления: мол, как такое можно забыть?!

— Я его тоже помню… — продолжал Андреас. — И вы, Абигейл, тогда показались мне очень наблюдательной и сообразительной девушкой, да и беседовать с вами было очень интересно. И вдруг вы говорите о том, что в жизни куда безопасней казаться глупенькой… Вам, видимо, пришлось нелегко в родном доме?

— Я скажу так… — Абигейл вздохнула. — Если бы я последние несколько лет, находясь в королевском дворце Бенлиора, не притворялась безмозглой и бестолковой девицей, которую не интересует ничто, кроме вышивки и сплетен, то вряд ли сумела бы остаться в живых.

— Там все настолько плохо? — продолжал расспрашивать Андреас.

— Все куда хуже, чем можно себе представить.

— Вот что, не будем на ночь говорить о плохом… — вмешался в разговор дядюшка. — И без того меня все еще потряхивает от этого Хумбабы, или как там его… Ну и испытание!

— Наше испытание заключается в том, — вздохнул брат Титус, — что сейчас мы все находимся слишком далеко от милости Небес. Чтоб преодолеть все испытания, для начала нам надо преодолеть долгий путь.

— Ох, сейчас бы поесть… — мечтательно протянул брат Белтус. — Увы, но тот кусок мяса, что я должен был нести, остался у ямы с бинфэном.

— Аналогично… — отозвался брат Титус.

Андреасу оставалось только вздохнуть: он тоже потерял съестное во время бега по лесу, да и дядюшка помалкивал — как видно, тоже не уследил за своей поклажей. Похоже, всем пришло на ум одно и то же: сегодня опять придется спать на голодный желудок, и потому никто не ожидал, что услышит добрую весть от Абигейл.

— А вот я, в отличие от вас, сумела сберечь жареное мясо… — в голосе Абигейл были нотки гордости. — Бежала, прижав его одной рукой к себе. Кажется, одежду испачкала. Впрочем, мое платье уже в таком виде, что лишняя пара пятен не имеет никакого значения.

— Мм… — застонал дядюшка под общее оживление. — Принцесса, вы наша спасительница! Хоть в любви вам признавайся!

— Признания и серьезные разговоры о будущем отложим на более поздний срок… — улыбнулась Абигейл. — Когда выберемся из Запретных земель. Или когда у нас появится время переговорить…

Н-да… — подумал про себя Андреас, — а ведь принцесса, и верно, умная девушка: одной фразой дала понять, что сейчас просит жениха не думать о свадьбе и всем таком прочем, потому как не время забивать голову лишним. Мол, с этим делом можно подождать, а пока неплохо бы лучше присмотреться друг к другу. Что ж, подобное отношение к серьезному вопросу может вызвать только уважение, а вместе с тем и некий интерес — всегда приятно, если тебя понимают.

По счастью, ночь прошла спокойно, но, тем не менее, люди пустились в путь, когда еще только-только стало рассветать. Каждому хотелось оказаться как можно дальше от того места, где находится кедровая роща. Радовало и то, что за прошедшую ночь никто из местных обитателей не потревожил сон беглецов, что, по большому счету, было вполне объяснимо: похоже, здешние жители старались держаться подальше от стража кедровой рощи.

На ходу люди доели остатки мяса, и запили его водой из крохотного ручейка, что вытекал из-под нагромождения камней в небольшой ложбинке. Плохо то, что с собой в дорогу никак не прихватишь воду — не в чем ее нести, и потому каждый постарался напиться впрок, как говорится, от пуза.

Чуть позже, сориентировавшись по солнцу, беглецы определили, в каком направлении им следует идти. Как они и предполагали, отряд несколько отклонился в сторону от маршрута: в тот момент, когда люди уносили ноги из кедровой рощи, было не до того, чтоб прикидывать, в каком направлении им следует бежать. Тогда главным было другое: как можно скорей покинуть владения Хумбабы, что они и сделали, хотя при том вышло так, что люди убежали в противоположную сторону. Вот потому-то сейчас беглецам предстояло сделать довольно приличный крюк по лесу. Не страшно, главное, что все живы и здоровы. Еще хорошо то, что пока на пути людей не встречались наги. Оставалось надеяться, что в тех местах, где сейчас пробирается небольшой отряд, змеелюдей нет.

До полудня путь беглецов был более или менее спокойным. Несколько раз им попадались какие-то звери, которые, впрочем, быстро убегали, дважды за отрядом увязывались непонятные создания, похожие на больших волков, но, по счастью, нападать они не стали. Попадались и давным-давно заброшенные стоянки старателей, как-то раз на людей едва ли не камнем упала какая-то огромная птица с острым и длинным клювом, однако, едва не налетев на длинный меч брата Белтуса, птичка предпочла убраться куда подальше, издавая при этом весьма неприятные звуки.

После недолгого полуденного отдыха отряд двинулся дальше, только не прошло и четверти часа, как Абигейл схватила Андреаса за руку.

— Мне показалось, что там что-то сверкнуло! — кивнула она в сторону невысоких кустов, находящихся невдалеке, и едва ли не сплошь покрытых длинными колючками.

— Принцесса, это показалось не только вам одной… — брат Титус остановился. — Странно, но сверкает так, что невольно хочется выяснить, что там такое.

Отчего-то каждому из беглецов пришла в голову одна и та же мысль: уж не отблеск ли это одного из тех многочисленных драгоценностей, которыми так любят украшать себя наги? Что ни говори, но на каждом из хвостатых было навешано столько дорогих вещиц, что им могли позавидовать многие модницы при королевском дворе. Возможно, в тех колючих кустах устроено что-то вроде засады…

Люди выхватили оружие и мгновенно встали кругом, так, чтоб Абигейл оказалась внутри этого круга. Минута медленно текла за минутой, но ничего не происходило: все так же светило солнце, в вышине перекликались птицы, трава возле тех колючих кустов не шелохнулась, а непонятный блеск то и дело слепил глаза людям… Что же там может так сверкать? Может, добыча когда-то погибших старателей? Нет, вряд ли: золото, если даже оно находится в самородке, все одно с виду довольно тусклое, а необработанные драгоценные камни внешне куда больше смахивают на обычные стекляшки. Тут что-то другое…

— Я пойду… — брат Белтус шагнул вперед. — Надо выяснить, в чем там дело, а вы пока стойте здесь…

Осторожно ступая, брат Белтус приблизился к колючим кустам, и остановился, вернее, замер на месте, не шевелясь и опустив руку с мечом. Однако не прошло и минуты, как меч выпал из его руки, а сам брат Белтус по-прежнему не двигался с места, стоял и куда-то смотрел, никак не реагируя на оклик брата Титуса. Такое впечатление, будто на монаха внезапно напал столбняк.