Филип Керр - Исав (в сокращении)
— Альпинистские ботинки. На вид удобные.
— Мне они больше не нужны, — отозвался Джек. — Оставь их себе, Харви.
— Спасибо, мистер Фернесс. Но куда мне здесь лазать-то?
— Испытай их на памятнике Вашингтону.
Джек вышел на 16-ю улицу и, поглубже запахнувшись от пронизывающего холода, двинулся на юг. Миновав пышный особняк посольства России, он приблизился к памятнику Вашингтону и тихо фыркнул. Гранитный обелиск высотой пятьсот футов. Вот это было бы восхождение!
На углу Эм-стрит он свернул направо, и ноги сами понесли его к зданию Национального географического общества. В двух окнах предпоследнего этажа еще горел свет.
Что же вынудило их так скоро изменить свое решение? Бред какой-то. Однако Свифт права. Он должен представить ей нечто большее, чем голос своей интуиции. Пожалуй, следует подняться туда и попытаться что-нибудь выяснить. Джек толкнул входную дверь, но она была заперта. А в сущности, какой смысл? Даже если там еще кто-то есть, ему наверняка предложат ту же версию, что изложили Свифт.
Джек прошел вдоль здания, свернул за угол и заметил на верхнем этаже открытое окно. Свет в нем не горел, но он отчетливо видел развевающийся в ночи тюль.
Нужно только вскарабкаться на стену, залезть в открытое окно, и он получит ответ на свой вопрос. Пороется у кого-нибудь в кабинете. Например, у Брэда Скаффера. Чего проще. Только вот здание уж больно высокое — тринадцать этажей.
Джек быстрым шагом направился в гостиницу. Сердце отчаянно колотилось в предвкушении острых ощущений. Может, и хорошо, что он выпил лишнего. Пьяная удаль. За неимением другой сойдет и такая.
Харви сидел за столом и читал газету.
— Одолжи мне пару тех ботинок, ладно? — обратился к нему Джек.
— Всегда к вашим услугам, мистер Фернесс.
Джек сбросил куртку, оставшись в джинсах и черной шерстяной водолазке, затем сел за стол и снял туфли с носками.
— Неужто лезть куда собрались, мистер Фернесс? Поздно ведь уже.
— Покорять вершины никогда не поздно, Харви.
Он сунул босые ноги в ботинки, туго зашнуровал их и встал. Удобные ботинки прислал Чак, отметил Джек. Он прижал одну ногу к полу и попытался сдвинуть ее с места. Подошва как приросла к мрамору.
— Неплохо, — пробормотал Джек. — Очень даже неплохо. А лейкопластырь у тебя есть, Харв?
Харви подал ему аптечку.
— А тальк?
— Тальк? — Консьерж задумался. — Нет, сэр. Этого точно нет. Правда, в тренажерном зале есть канифоль. Ребята пользуются, когда на кольцах тренируются. Сойдет?
Джек кивнул.
— Сейчас принесу.
Джек обмотал пластырем пальцы. Перчатки он решил не надевать, опасаясь, что в них будет неудобно цепляться за стену здания. Оставалось надеяться, что он успеет подняться до открытого окна прежде, чем пальцы совсем занемеют от холода.
Харви вернулся с небольшим пакетиком канифоли.
— Вы ведь не на памятник собираетесь лезть, сэр?
— Нет. Во всяком случае, не сегодня, — ответил Джек и выбежал в темноту.
Внутренний голос нашептывал, что его затея — сущее сумасшествие. Даже если ему удастся добраться до открытого окна, что он надеется найти? Да и где искать? Однако теперь уже эта ночная вылазка приобрела для него совсем иной смысл. Предстоявший подъем давал ему еще один шанс на продление альпинистской карьеры.
Джек спокойным шагом прошествовал мимо главного входа в здание Национального географического общества и оглянулся. Эм-стрит была пуста. Он подпрыгнул и ухватился за оконный карниз шириной в три дюйма. Теперь нужно подтянуться на одной руке. Это всегда самый сложный момент. Джек дотянулся до карниза второй рукой, раскачался, забросил на него ногу и, скользя лицом по стеклу, встал во весь рост. Теперь от земли его отделяли десять футов. Тяжело дыша, он начал медленно продвигаться к углу здания.
Здание из стекла и металла следовало штурмовать с угла, где между кромками стального каркаса и стеклами имелся небольшой зазор, так что до самого верха было за что ухватиться. Усовершенствованная резиновая подошва на удивление плотно льнула к стеклу и металлу, и Джек быстро продвигался вверх.
На уровне верхних этажей свирепствовал ветер. Взору Джека открылся Капитолийский холм и памятник Вашингтону. Он уже не сомневался в успехе. Распахнутое окно находилось в нескольких футах над его головой.
Джек поднял ногу, нашел очередную опору, втиснул пальцы в щель и… коснулся чего-то живого, неожиданно вспорхнувшего прямо ему в лицо. Сердце рванулось из груди, лихорадочно затрепетало, как крылья потревоженного им голубя. Джек невольно отпрянул, уклоняясь с пути стремительно взлетевшей птицы, как оказалось, дальше, чем следовало. Ступня, на которую он опирался, соскользнула с выступа, а вторую он подтянуть не успел — промахнулся. Несколько секунд он висел на кончиках пальцев, болтая в воздухе ногами в отчаянной попытке найти какую-нибудь опору. Наконец ему это удалось, и, обливаясь потом, он снова прильнул к стене.
Глубоко вздохнув, Джек продолжил подъем. Наконец он достиг открытого окна и перелез в помещение. В комнате никого не было. Все его существо наполнилось ликованием. Ведь он не просто взобрался на здание средней высоты из стекла и бетона. Пожалуй, ему удалось победить собственный страх.
В нос ударил запах свежей краски. Джек огляделся. В кабинете недавно работали маляры, потому, очевидно, окно и оставили открытым. Он приотворил дверь и выглянул в тускло освещенный коридор. Никого. Джек прокрался к лестнице и спустился на один этаж. Свет в помещениях еще горел, но людей видно не было.
Джек без труда нашел кабинет Брэда Скаффера и не раздумывая повернул ручку. Кабинет оказался не заперт. Джек вошел и запер дверь изнутри — на тот случай, если на этаже вдруг появится кто-то из охраны.
Одну стену занимал деревянный полированный картотечный шкаф. Джек оглядел ящички и на одном заметил надпись: «Гранты». Спустя несколько секунд он уже сидел в кресле Скаффера и просматривал документы, приложенные к скрупулезно составленной Свифт заявке. Среди них были отзывы членов комиссии по рассмотрению заявок, в основном положительные, и заключение финансового комитета о нецелесообразности предоставления новых грантов до конца следующего календарного года в связи с отсутствием необходимых средств. Сверху лежало письмо об удовлетворении заявки.
Джек тяжело вздохнул и занялся полкой для входящей корреспонденции. Одно письмо его заинтересовало. Оно было написано на бланке со штампом «Лэнгли» неким Брайаном Перринсом, заместителем директора департамента разведки ЦРУ.
Дорогой Брэд!
