Анатолий Баюканский - Застолья со звездами

Александра Степановна Хан! Ее бригада ставного невода ни разу не оказывалась в пролове, а остальные 99 бригад страны попадали в пролов обязательно. В ее бригаде ни один человек не погиб во время сильнейших ураганов, словно подручные Хана были заколдованными. Ее называли Хозяйкой Охотского моря.

Самое удивительное, что Александра Хан не была потомственным рыбаком, она и в глаза не видела моря до приезда на Сахалин. Работала в Средней Азии заведующей одним их районных отделов народного образования. Здесь, на Западном побережье, и случилось нечто, похожее на провидение. Хотела Александра устроиться в школу учительницей младших классов. Получила назначение в одну из поселковых школ, но в ночь перед выходом на работу увидела странный сон: неведомая сила опустила ее в морские глубины, молча повела по впадинам и подводным холмам, указывала на места, мимо которых не мог пройти на нерест ни один косяк сельди или кеты. Никаких голосов она не слышала, но было такое ощущение, будто в ее мозг заложили иную программу жизни, Александра отказалась от школьной должности, пришла на рыбокомбинат и сказала директору:

«Буду работать бригадиром ставного невода!»

Директор усмехнулся в усы, оглядел ее крепкую фигуру:

— На засолку сельди пойдешь?

— Нет! — решительно отрезала Хан. — Зачем? Я сама, понимаешь, сама буду рыбу добывать, много рыбы, больше всех! — Она дивилась своим словам, испытывала такое ощущение, будто кто-то говорил за нее.

— Ну, допустим, я возьму тебя в бригаду, как же ты, приезжая, сумеешь найти место в море, где нужно ставить невода. Это — искусство, это — лотерея, где проигрывают чаще, чем выигрывают.

— Я знаю, где ставить, места знаю! — упрямилась Хан.

— Чушь городишь! — возмутился директор, он на своем рыбацком веку видел и перевидел всяких, но такой не приходилось, прет на рожон, на свою погибель.

— Поставлю невода у двух камней, за отмелью!

— Ставили мы там невода, ставили, сплошной пролов! Гиблое место: течение сносит невода, цепляет за камни, рвет в клочья.

— У меня рвать не будет!

— Ладно, — смирился директор, — за невода заплатишь из своего кармана… Разрешение на пробные заметы было получено. Александра Степановна пригласила для отбора группу корейцев, которые приехали по вербовке из КНДР, лично отобрала двадцать человек. И буквально за один месяц «натаскала» годовой план добычи сельди.

Когда недоразумение было улажено, бригадирша подошла ко мне, протянула руку и крепко по-мужски пожала её:

— Привет, корреспондент! С чем пожаловал?

— Хочу написать о Вашем подвиге.

— Подвиги подождут. Сейчас получили штормовое предупреждение, и у нас образовалось «окно», незапланированный выходной, пойдём ко мне и всё обсудим. У нас, у корейцев, есть такое правило: «Не начинай серьёзного разговора на голодный желудок». Но, прежде всего, объяснила, почему она так нервничала при нашей первой встрече.

Бригада не могла сдать пойманную рыбу, как всегда, не хватало посольных ёмкостей, и свежая рыба быстро теряла своё высокое качество.

И за обеденным столом, за которым уместилась вся бригада, я увидел совсем другую Хан — приветливую, остроумную, хлебосольную. Бутылок со спиртным на столе не было, зато в правом углу, на тумбочке, стоял небольшой, ведра на 2–3, титан со спиртом (такие хранилища спиртного были на каждом сейнере, траулере и на кунгасах). Это было оригинально…

Каждый из гостей, а их было не менее 20, подходил к титану со своей тарой, открывал краник и наливал себе столько, сколько душа хотела, а душа рыбака хотела много. Хозяйку Охотского моря подобострастно обслуживал её муж, интеллигентного вида кореец, который, как в сказке Пушкина, «был у неё на посылках». Вечером я узнал об этой женщине многое.

Обычно бригада ставных неводов на побережье работает в году не больше двух месяцев, и заработка им вполне хватает на все остальное время. И однажды Александра Степановна Хан, получив путевку в сочинский санаторий, отправилась туда отдохнуть. Её сопровождали два корейца, которые исполняли обязанности телохранителей, ибо такую ценность, как удачливый бригадир, на побережье берегли как зеницу ока.

И однажды, когда отдыхающие в санатории пришли на ужин, массовик вышел на середину зала и объявил, что сегодня у одной из отдыхающих санатория, Александры Степановны Хан день рождения, и она, сахалинская рыбачка, просит всех присутствующих не погнушаться и отметить это событие вместе с ней. Видите, у вас на столах по бутылке водки, по бутылке шампанского и закуска, которая, согласно меню, не предполагалась. Поэтому предлагаю поднять тост за здоровье и удачу рыбачки. И ещё она просила всем сообщить, если кому не хватит, пусть подходят к буфетной стойке, им нальют столько, сколько будет надобно.

Конечно, все отдыхающие встретили это громкими аплодисментами. Кому неохота выпить на халяву, да ещё без меры. Так, по рассказам телохранителей, которые поведали мне эту историю, этот день рождения.

На следующий день бухгалтерия санатория представила рыбачке счёт, от которого у многих бы закружилась голова или вообще они потеряли бы дар речи. Но Хан, не торгуясь, оплатила его.

В поезде Александра Степановна вдруг обнаружила, что именные золотые часы, подаренные ей народным комиссаром Микояном, пришли в негодность. Было очень обидно, потому что с этими часами была связана ещё одна история.

Дело в том, что когда Микоян приехал на Сахалин, и там собрался актив из лучших рыбаков острова, А.С. Хан, зная, что на неё заготовлено представление на звание Героя социалистического труда, вместо того, чтобы встать и поблагодарить советское правительство и лично Микояна, вдруг обратилась с гневной тирадой и в адрес наркомата пищевой промышленности и в адрес правительства. Говорила убедительно, горячо, но очень-очень обидно, не выбирая фраз.

Микоян то краснел, то бледнел, но когда совещание закончилось и они остались втроем — нарком, Хан и директор рыбозавода, где она работала, — Микоян встал, протянул ей золотые часы и сказал: — Это тебе в подарок от меня лично. Хорошая ты, Александра, рыбачка, но язык бы тебе надо укоротить. Очень ты вольно с ним обращаешься. Вот смотри, я взял ходатайство руководителей области на представление тебе звания Героя социалистического труда, но вижу, что ты до этого звания, до этой звёздной должности ещё не доросла.

И на глазах рыбачки порвал это представление. Но она горевала недолго, ибо прошло время и ей всё-таки вручили золотую звезду Героя. А именной подарок наркома — золотые часы постоянно напоминал ей о том совещании.