Анатолий Баюканский - Застолья со звездами

Позвонив в Санкт-Петербург, я тоже от души поздравил юбиляра. А он в ответ сказал, что то давнее путешествие на «пьяном пароходе» сблизило нас, помогло молодым окрепнуть в окружении маститых писателей, утвердиться в выборе писательской стези. Обстановка расслабления помогла стереть грани между начинающими и признанными мастерами, завязать новые знакомства, ощутить поддержку мэтров, подружиться на долгие годы, приобрести доброжелательных критиков и учителей.

«ТИГР УШЁЛ!»

Россия, Сахалин

Суровой зимней сахалинской порой вместе с представителями областной филармонии, я, старший корреспондент газеты «Советский Сахалин», выполнял нелёгкое, но приятное задание: сопровождал в поездке популярного певца и любимца дальневосточников Вадима Козина в отдалённый леспромхоз Северного Сахалина. Он с группой артистов театра оперетты Магадана, состоящей в основном также из бывших эстрадных звёзд, после концертов в г. Южно-Сахалинске попросил направить его, как он выражался, в глубинку, чтобы выступить в узком кругу перед теми, кто годами трудится в леспромхозах, на путине, на нефтепромыслах и не имеет возможности приобщиться к искусству. Да и какая столичная «звезда» согласится выступать за 21 рубль, как говорили сахалинцы, в «зажопинке». Не стану рассказывать, как мы добирались до леспромхоза, в эту, извините, «зажопинку», на тракторе с прицепом, на лесовозе, на дверях кабины которого был изображён белый медведь — свидетельство принадлежности к одному из лагерей. И вот мы на таёжной поляне участка Героя Труда Алексеенко. Вадим Алексеевич был в старенькой пыжиковой шапке, куртке-канадке, в подшитых валенках. Лесорубы, оставив работу, шумно приветствовали любимого певца, который в ответ неожиданно для всех нас запел:

Люба — Любушка, Любушка-голубушка,Я тебя не в силах позабыть.Люба — Любушка, Любушка-голубушка,Сердцу любо Любушку любить.

А когда импровизированный концерт завершился, бригадир со своими друзьями направился на расчищенную от деревьев и снега делянку, где стоял довольно внушительный, сколоченный деревянный стол, остро пахнущий сосной. По обеим сторонам были длинные деревянные лавки. На поляне, как бы теперь сказали, была накрыта «поляна», в два ряда индевели на морозе бутылки со спиртом и нехитрой закуской: квашеной капустой, солёными огурцами, рыбьей строганиной, медвежьим отварным мясом огромными кусками.

Когда лесорубы заняли свои места, бригадир поблагодарил певца и, хитровато прищурившись, добавил: «У нас сегодня двойной праздник: встреча с Вами, дорогой Вадим, и зарплата за месяц. И по традиции в такие радостные дни мы встречаем и провожаем тигра. И себя позабавим, и Вас, Вадим Алексеевич, да весело пообедаем. Знаю, вас удивить чем-либо трудно, но мы, таёжники, живем по своим законам: тайга — хозяин, прокурор — медведь».

По знаку бригадира один из лесорубов, сидящих в торце стола, наполнил стаканы спиртом. И не притрагиваясь к еде, все стали наперебой говорить о своём житье-бытье, задавать вопросы гостям. И вдруг раздался резкий выкрик: «Тигр пришёл!» Все, как один, и бригадир тоже, нырнули под стол. Через несколько мгновений прозвучала еще одна команда: «Тигр ушёл!» Все, весело переговариваясь, поднялись из-под стола и заняли свои места. Непринуждённый разговор продолжался. Вадим Алексеевич попытался расспрашивать, что же будет дальше, но тут по знаку бригадира все пригубили стаканы, опустошив их до донышка. Разговор стал ещё оживлённее, но его прервал уже знакомый выкрик: «Тигр пришёл!» Вся бригада снова скрылась под столом. Честно сказать, я, как и Козин, ничего не мог понять, но после сообщения «Тигр ушёл!», из-под стола уже без прежней лихости стали выползать богатыри-лесорубы. Вадим Козин, наверное, первым из нас догадался, в какую игру играют эти большие дети, сказав: «А двое-то так из-под стола и не вылезли». Но на его слова никто не обратил внимания: игра в «Тигра» продолжалась. Снова наполнялись стаканы, их опустошали до дна, шумно закусывали и по команде «Тигр пришел!» снова падали под стол. И после знакомой команды «Тигр ушёл!» знаменитые лесорубы не сразу показались из-под стола. Они цеплялись за скамейки, пытались выбраться из западни, смеялись и ругались, приподнимались и падали на снег. В.А. Козин хохотал от души, забыв о том, что нужно беречь голос. Смеялись и мы, и те «герои», что после третьего стакана гордо восседали за столом, и всем было понятно, что это за «игра» таёжников: проигрывает тот, кто первым не смог выбраться «на поверхность», а побеждает тот, кто самым последним, собрав всю силу воли, занимает своё место, когда все остальные уже лежат на снегу. Он-то, победитель, объявлялся ведущим в следующей игре.

И, прощаясь с лесорубами, В. Козин проговорил: «Ну и сильны вы, бродяги! Я обязательно расскажу на Колыме о том, как вы истинно по-богатырски развлекаетесь, а ещё закаляете свою волю, ибо никто не хочет быть последним и носить целый месяц шутливую кличку «дохлый Тигр».

ХАН ОХОТСКОГО МОРЯ

Россия, Сахалин

В жизни каждого журналиста бывают встречи с людьми, чьи судьбы делают его чище, смелее, правдивее, а порой и перерастают в дружбу на долгие годы.

Впервые я встретился с ней при не совсем обычных обстоятельствах. Шла осенняя кетовая путина. Я, сотрудник отдела рыбной промышленности газеты «Советский Сахалин», приехал на западное побережье в командировку. Шел по берегу, направляясь в контору, и вдруг… увидел черноголовую женщину в котиковом манто, залепленном рыбьей чешуей. Манто было небрежно распахнуто, женщина не обращала на дорогостоящую шубу абсолютно никакого внимания, она бежала по мелководью, крепко материлась, а кто попадал ей под руку, получал увесистые подзатыльники.

— Кто эта женщина? — поинтересовался я у молодого рыбака, который стоял в сторонке, наблюдая за происходящим. — Сбесилась, что ли? И чего она ищет?

— Хан! — паренек поднял вверх указательный палец, отбив у меня охоту к дальнейшим расспросам.

Позже мы сблизились, подружились. И я узнал многое о женщине-легенде нашего времени, чье имя звучало на рыбокомбинатах и плавбазах Дальнего Востока.

Александра Степановна Хан! Ее бригада ставного невода ни разу не оказывалась в пролове, а остальные 99 бригад страны попадали в пролов обязательно. В ее бригаде ни один человек не погиб во время сильнейших ураганов, словно подручные Хана были заколдованными. Ее называли Хозяйкой Охотского моря.