Александр Мартынов - В заповедной глуши

— Нет. Не могу. Но я скоро вернусь.

— Я просил Михала Святославича… будущей весной я приеду к вам.

— Хорошо… — её синие глаза сейчас мягко мерцали. — Мeleth min…[93] Не бойся. Мы будем вместе.

— Теперь я не боюсь, — ответил Валька тихо. — Я понял: нет смерти, Мора. Её выдумали.

— Это так, — согласилась Мора.

И они поцеловались, стоя у калитки. Витька и Алька смотрели в их сторону с улыбками, сидя за столом под деревьями.

— Ты ведь дождёшься Михала Святославича? — спросил Валька. Мора кивнул:

— Он отвезёт меня на станцию… О, вон он идёт как раз.

— Ёлки, Леший! — Витька вскочил. — Смотри, Валь!

Прошлогодний знакомый шагал рядом с возвращающимся лесником, и чуть впереди бежал Белок.

— Изменились, — сказал Леший, подходя и опираясь на ограду. — Но к лучшему. Привет, братья Гоп, Саша и Паша…

… — Уехала, — печально сказал Валька.

— Моя тоже, — хмуро поддержал Витька. Валька хмыкнул:

— Твоя уехала в деревню. А моя… — он вздохнул.

Леший, пивший из кружки компот, повёл щекой:

— Ничего. В жизни ничего не бывает надолго. И разлука тоже не навсегда.

— Даже смерть не навсегда, — сказал Валька. — Это так дядя Михал сказал, когда я рассказал ему про… про одного его друга.

Леший смерил мальчишку слегка удивлённым взглядом и подтвердил:

— Да, не навсегда, наверное. Хотя у меня нет личного опыта.

— Жаль, — вдруг сказал Витька.

— Жаль, что смерть не навсегда? — удивился Валька. Витька помотал головой:

— Нет… Надо было вот это стихотворение на первую страницу. А я его только что сложил… Это обо всём сразу. Жаль.

— Прочти, — предложил Леший.

— «Белые буслы» по-белорусски —Белые аисты. Знаете, грустноКак-то звучат они, эти слова.Вновь проросла на откосах трава,

Мох — как подушка лежит на болотахЛоси и зубры… Стрелять? Неохота…Чистые росы и чистое небо.Пахнет деревня, как в древности, хлебом.

Ночью в тумане скрипит коростель.Лапы еловые — дом и постель.Свет, васильки и пшеницы поля…Ветры кудрявые льны шевелят…Летние грозы за окоёмом,Гулко земля отзывается грому.В окна стучится дождик грибной,Словно приятель, зашедший за мной.

В зелени чащи — лешего вижу,Шаг осторожный ближе и ближе.Хлопну в ладоши, свистну — мне жутко.Из камышей с треском вылетит утка.

Сумрак дубрав у озёрного края.Под ноги ляжет тропка лесная.Тихая заводь — светлая грусть.Белые буслы. Белая Русь.

— Хорошие стихи, — Леший встал. — Ну что. Я пойду погуляю. А вы встречайте гостей. Они как раз сейчас дойдут.

— Каких гостей? — удивился Валька. Но Леший только отмахнулся и через огород пошёл к чаще. Слышно было, как он напевает:

— Лишь одно меня пугает,Лишь одно мешает спать —Вдруг да то, что помогает,Перестанет помогать?!Может с нами силе этойЗаниматься надоест?!Вдруг она заклинит где-тоИль откажет наотрез…

— О чём это он? — пробормотал Витька. И, услышав, как странно всхлипнул рядом Валька, быстро обернулся к нему.

Женщина и мужчина шли через просеку к кордону. Плечо в плечо, под руку, неся обувь в руках. Витька не успел ничего сообразить…

— МА-МА-А-А-А-А!!! — истошно закричал Валька. И рванулся с места, с треском проломив телом слеги ограды. — МА-МА!!! МА-МА!!! — кричал он на бегу. И врезался в идущую женщину, почти повалив — но мужчина — могучий, рослый, плечистый — поддержал их обоих и прижал к себе.

Они так и застыли на полпути к ограде. Все трое.

Витька стоял молча, со странным лицом. Потом вздохнул и неспешно, с независимым видом, пошёл — в пролом ограды — к трём обнимающим друг друга людям. Остановился в двух шагах от них. И…

… — Вот, — сказал Валька, со счастливым всхлипом подталкивая мнущегося Витьку к родителям. — Мам, пап… короче… Это мой брат. Ваш сын. Витька. И теперь у нас всё будет хорошо. Ведь это же мы!

Мужчина и женщина переглянулись. И женщина — красивая, стройная, молодая, но с седыми висками — сказала искренне и просто, протягивая руку — не для пожатия, а для нового объятия:

— Здравствуй, сынок.

Витька коротко ахнул. Из расширившихся глаз у него градом брызнули слёзы, которые он даже не пытался вытереть. Валька со смехом обнял его, а через мгновение на их плечи легли руки отца и матери, и это было правдой!

Страшный сон кончился…

…Здесь.

Сейчас.

Для них.

ЭПИЛОГ

ДЕТИ ОДНОЙ МАТЕРИ

Бей, барабан — барабам-барабам!

Бей, барабан, на погибель врагам…

Песня гёзов.

Голландия, ХVII век

Покачиваясь в такт ходу вагона, я молча смотрел в окно электрички, за которым проносились клочья тьмы, разодранные прорехами городских фонарей. Состав замедлял ход. На пристанционной тумбе мелькнули плакаты. Один венчал заголовок: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ ПРОПАВШИЙ РЕБЁНОК». Другой был украшен фигурой толстозадого медведя на фоне власовского флага и надписью «ЗАЩИТИМ НАШ ОБЩИЙ ДОМ ОТ ФАШИЗМА!» Около столба двое коротко стриженых молодых парней пили пиво. Краем глаза я успел заметить, что один из них прикрыл второго, а тот, рванув наискось медвежий зад, налепил на его место небольшую простенькую афишку с надписью «РУССКИЙ ПОРЯДОК» и алой свастикой наверху. Листовка говорила:

УВАЖАЙ

РОССИЮ

-

ИЛИ

УЕЗЖАЙ!

Отвернувшись от окна, я улыбнулся…

…Все мы дети одной матери.

И руки у нас чисты.

К О Н Е Ц

Десятки (5)

Пятёрки (2)

Десятки (5)

Пятёрки (2)

Десятки (5)

4-я стрелковая полусотня

2-я стрелковая полусотня

3-я стрелковая полусотня

1-я стрелковая полусотня

Полусотня огневой поддержки

2-я охотничья сотня

Полусотня разведки

1-я охотничья сотня

Командир дружины

Примечания

1

Бей, барабан! (англ.)

2

Человек человеку — волк (лат.)

3

Мальчишка называет группы национал-патриотического направления, играющие т. н. «White Power-рок».