Энди Макдермотт - Гробница Геркулеса

Нина снова направила усилия на другую руку. Ей удалось просунуть кисть и запястье в зазор — но этим дело и ограничилось. Она в отчаянии ударила ногой по локтю Комосы, пытаясь вогнать руку глубже. Тщетно.

Десять секунд…

— Черт-черт-черт! — закричал Чейз, когда таймер стал показывать однозначные числа.

Даже двух пистолетов и обеих рук Комосы было недостаточно, чтобы помешать урановому сердечнику придвинуться на критическое расстояние. Требовалось что-нибудь еще, какой-то предмет толщиной не меньше десяти сантиметров.

Но рядом ничего нет.

Разве только…

Пять секунд…

— Отодвинься! — закричал Чейз на Нину, отталкивая ее от бомбы.

Три, два…

С рычанием Чейз просунул собственную левую руку в зазор.

Один…

Ноль.

Заряд взрывчатого вещества под урановым сердечником в основании бомбы детонировал. Цилиндр размером с банку, содержащий сверхплотный уран-235, прыгнул вверх, точно пушечный снаряд помчался по направляющим планкам и ударился о крепежный пистолет и «браунинг», увлекая их вверх за собой.

Потом на пути встали мертвые руки Комосы, и цилиндр, размалывая кости, двинулся дальше.

Настала очередь руки Чейза.

Громко рыча, он напряг каждый мускул, чтобы подготовиться к боли… Однако такого представить себе не мог. Предплечье буквально расплющилось. Несмотря на то что руки Комосы смягчили удар, кости в предплечье Чейза сломались — сердечник словно по рельсам летел, чтобы создать критическую урановую массу…

И внезапно остановился.

Не докатившись ровно на двадцать пять сантиметров.

Замер в таком положении на несколько секунд, затем пошел обратно; вздыбился клуб едкого дыма. Покореженный крепежный пистолет вылетел и со стуком упал на палубу. Даже закаленная сталь искривилась от такой нагрузки.

Руки Комосы раздавленным кровавым месивом шлепнулись сверху на покореженный пистолет. Рука Чейза была немногим лучше.

Со слезящимися от дыма глазами Нина пробралась к нему.

— Эдди! Ох, Бог ты мой, Эдди!..

Побелев как полотно, он очень мгновенно и осторожно положил правую руку между брусками, обхватил левое запястье, потом мягко вытащил обе руки. Нина в ужасе взметнула ладони ко рту, когда увидела его руку — острие разбитой кости выступало сквозь покрасневшую кожу, усеянную дорожками крови.

Он что-то прошептал.

— Эдди, я здесь, я здесь, — успокаивала его Нина, помогая поддержать поврежденную руку. — Что ты говоришь?

Он снова прошептал, на сей раз разборчивее.

— Сейчас, когда с этим… покончено, думаю, мне… надо поспать, — успел проговорить Чейз, прежде чем глаза его закрылись и тело обмякло.

Нина не отпустила его.

— Ты сделал это, — прошептала она, целуя Эдди в щеку.

Она не сдвинулась с места и сидела так, пока их наконец не нашли в трюме сотрудники аварийной службы в желтых антирадиационных костюмах.

Глава 31

— Хорошо дома! — воскликнул Чейз, входя в квартиру.

Нина поддерживала его под руку.

— Я думала, тебе не особенно нравится наше жилье, — ехидно заметила она.

— Знаешь, пока есть ты, я могу жить и в раздолбанной пещере.

— Ну да, особенно если там проложено кабельное телевидение. Кстати… — Нина показала на вешалку возле двери.

Побитое лицо Чейза расплылось в улыбке.

— Классно! — воскликнул он, увидев на крючке новую куртку из черной кожи. Поцеловав Нину, он вздохнул и приподнял левую руку в гипсовой повязке, поддерживаемой ремешком через шею. — Жаль, что не могу надеть прямо сейчас.

— Она будет тебя ждать.

— Фантастика. Может, ты достала для меня и новый «уайлди»?

Нина улыбнулась:

— Тебе больше не придется устранять несправедливость.

— Вот досада!

Нина рассмеялась и провела его к дивану.

Прошло шесть дней с тех пор, как их спасли, шесть дней лечения в больнице. Кроме того, все это время их интенсивно обрабатывали АНБ и ФБР. Многочисленные агенты в конце концов убедились, что Нина и Эдди предотвратили взрыв бомбы, а не участвовали в заговоре, и их как героев отпустили домой.

Им сообщили, что швейцарское и алжирское правительства уведомлены о случившемся; скоро начнутся проверка завода Юэня и раскопки гробницы Геркулеса. Также был установлен контакт с Ботсваной — урановую шахту закрыли до официальной инспекции ООН, а главное, с Эдди и Нины сняли все обвинения.

Мэтт Трулли, к радости Нины, выжил. Австралиец успел запустить аварийный радиомаяк до того, как вылез из люка «Трясунка», и надел на себя спасательный жилет. Подлодка затонула. Пару часов Мэтта носило по ледяным волнам Атлантического океана, а потом его заметили с вертолета береговой охраны. Вдобавок к сломанным ребрам он получил переохлаждение и тяжело заболел, но за его жизнь врачи не опасались.

Единственный человек, которым еще предстояло заняться, была София. Конвертоплан приземлился на Стейтен-Айленде, возле моста Верразано-Нэрроуз, откуда София собиралась наблюдать за взрывом. Когда стало ясно, что взрыва не будет, конвертоплан вновь взлетел и направился в сторону международного аэропорта Кеннеди. Необычные маневры и отсутствие полетного плана вызвали панику среди диспетчеров, и аппарат поспешно приземлился в районе Куинса. Все, кто был на борту, разбежались. Двоих позднее поймали в украденной машине, остальные, включая Софию, сумели скрыться.

На Софию началась настоящая охота, крупнейшая со времен Усамы бен Ладена. В связи с тем, что она собрала атомную бомбу и едва не взорвала Нью-Йорк, ее поставили номером один в списке разыскиваемых преступников.

Чейз хотел было положить ноги на стеклянный кофейный столик, однако, посмотрев на Нину, передумал.

Она улыбнулась:

— Давай, не стесняйся. На этот раз разрешаю. Но только на этот, с учетом твоих подвигов.

— Да уж. Нужно заказать себе майку с надписью «Я спас Нью-Йорк и сломал руку»…

Нина поцеловала его и ушла на кухню.

— Наверняка тебя наградят, когда все немного уляжется. Что будешь пить?

— Бутылочка пивка не помешала бы. Но если нет, согласен на кофе.

— Сейчас сварю, — ответила Нина, доставая из холодильника банку с зернами.

— Кстати, а что там с гробницей?

— Алжирское правительство хочет полностью контролировать проект. Бьюсь об заклад у чиновников глаза на лоб полезли, — надо же, на их территории хранился клад стоимостью несколько миллиардов долларов! АМН придется использовать определенное политическое влияние, чтобы нас допустили к гробнице.

— По крайней мере ты тут ни при чем. — Эдди неуверенно посмотрел на нее. — Или при чем?