Путешествие в Мир - Светлана Каныгина
Будто бы провалившись вглубь земли, исчезли барханы, открывая взору бескрайние, уходящие за горизонт пески. Погасли сияющие огненные нити, и небо превратилось в огромный украшенный звёздами купол, изогнутый и объёмный словно линза. В воздухе появился лёгкий ветер, проскальзывающий по коже и сквозь волосы тонкими струйками. Он нёс с собой слабый, почти неуловимый аромат пряностей, горячего молока и чего-то ещё, сладкого и травяного. Впереди, озаряя фигуры женщины и кота, появилось новое свечение. Оно становилось всё ближе и всё ярче и скоро в нём стали различимы языки взвивающегося к небу огненного пламени. Освещая пустыню вокруг, этот огромный костёр открывал взору стоящие недалеко от него цветные шатры, мирно спящих подле них верблюдов и людей, плотным кольцом рассевшихся у огня. Когда Горен увидел поселение, его мысли в туже секунду вернулись к реальности. Юноша вспомнил о цели, к которой идёт и, отбросив желание пребывать в полудрёме, поспешил догнать женщину и зверя.
В поселение они вошли вместе и, не торопясь, зашагали между шатрами. Свет в жилищах харубов не горел. Вокруг не было слышно ничего, кроме потрескивающего костра, и если бы Горен не увидел сидящих возле него людей, то подумал, что в поселении никого нет. У одного из шатров женщине и Горену встретился маленький мальчик. Он был совершенно один, беззаботно играл с песком и не прервался даже тогда, когда заметил появление чужака. Бесстрашие ребёнка удивило вурмека. Кроме того, он оказался очень похожим на сопровождающую Горена незнакомку, и юноша остановился, чтобы внимательнее его рассмотреть. У мальчугана были те же черты, что и у женщины, такие же зеркальные глаза, тёмная кожа и даже его платье было скроено подобно тому, что носила она. Незнакомку украшали длинные, заплетённые в хвост волосы, а голова мальчика была обрита наголо, и на теменной её части виднелось бледное изображение распустившегося цветка. Рисунок заинтересовал вурмека. Он был уверен, что видел его раньше и, разглядывая голову маленького харуба, пытался вспомнить где. Любопытство вурмека было очевидным, однако игра, всецело увлекла мальчугана, и он выглядел безразличным к тому, насколько внимательно чужеземец рассматривал его. Раз за разом, мальчишка подхватывал с земли песок и закручивающим движением руки бросал перед собой, а затем, наклоняясь, смотрел, как тот медленно оседает, вырисовывая собой некое изображение.
Оставив безуспешные попытки вспомнить, где он мог видеть цветок, вурмек взглянул на песочный узор перед мальчишкой и вдруг разглядел в нем двоих: человека, лежащего на земле и ещё одного, склонённого над ним, как над мёртвым. Увиденное ужаснуло Горена. Встряхнув головой, он снова посмотрел на песок. Страшной картины уже не было. Вместо неё перед юношей вырисовался замкнутый круг холмов и большое водяное пятно посреди него. Вурмеку показалось, что он видит фигуру, сидящую у воды, но ребенок бросил ещё одну горсть песка, и рисунок вновь изменился. Теперь это была большая, раскрытая на середине книга. Вурмек с удивлением посмотрел на мальчика, а тот наклонился к песку и, дунув, развеял изображение.
– Нас ждут,– взяв Горена за руку, вдруг произнесла незнакомка.
Она повела его к полыхающему впереди костру, и через несколько десятков шагов вурмек стоял у огня в окружении сидящих на песке харубов. Отражая вздрагивающие языки пламени в своих зеркальных глазах, они смотрели на юношу и молчали.
– Я ищу дочь Великого Царя,– решительно произнёс Горен.
Никто из присутствующих не ответил ему.
– Мне нужно увидеть Юну, дочь царя Каврия,– ещё настойчивей сказал вурмек, окинув взглядом харубов.
Незнакомка коснулась руки юноши и тихо шепнула ему:
– Они слышат тебя, Горен. Твой путь слишком долог, чтобы мы могли прочесть его так быстро. Дай нам время узнать о нём.
Вурмек не понял слов женщины, но решил не торопиться и подождать, пока харубы сами не станут говорить.
– Твои поиски окончены,– вдруг произнёс один из них,– Дочь Земного Владыки стоит рядом с тобой.
Вздрогнув, Горен взглянул на незнакомку и потянулся за спрятанным в вороте камнем.
– Твоё бремя тягостно, однако не спеши избавляться от него,– остановил его голос харуба,– Путь знака властителей не завершён.
– Как же так?– взволнованно прошептал юноша,– Я ведь нашёл наследницу.
Харуб медленно поднялся со своего места и подошёл к вурмеку.
– Деяния истины ещё не свершились,– сказал он, заглядывая Горену в глаза,– Исполнение их уже близко.
– Я не понимаю ваших слов,– с досадой ответил юноша.
– Пойдём,– взяв вурмека под локоть, сказал харуб.
Он подвёл Горена к тому месту, откуда сам встал минуту назад и, усадив его, произнёс:
– Позволь себе не думать об этом. Твой труд окончен. Всё, что произойдёт дальше, более не зависит от тебя. Забудь о своей значимости, не требуй от себя ничего. Перед лицом Мира ты равно как воздух, и песок, и вода, и любая жизнь. Ты его часть, и все твои дороги верные, а те, что были неверны, он огородил от тебя существами земными, болезнью, непогодой и страхами. Всё это вело тебя по тропам истины и вот ты там, где должен быть. Освободи свои мысли от суеты,– харуб медленно сделал шаг в сторону, открывая глазам юноши пламя костра,– Взгляни на огонь. Смотри на него так же, как он смотрит на тебя: без мыслей и без чувств. Смотри на себя глазами Мира.
Последние два слова, произнесённые харубом, вдруг снова прозвучали уже в мыслях Горена. Юноша услышал их где-то в глубине разума, как собственный голос. Затем они повторились вновь, отзываясь в его висках каждым своим звуком и вурмеку захотелось встряхнуть головой, чтобы избавиться от них. Но тело, обездвиженное необыкновенной леностью не слушалось его, а прикованный к языкам пламени взгляд всё более терялся в их подрагивающем танце и, растворяясь в рыже-желтом свете костра, уходил в никуда. Внезапно Горен увидел огонь так близко, как будто слился с ним воедино, и в этот миг исчез из своего сознания.
Когда юноша открыл глаза, было уже утро. Костёр давно догорел, и возле него не было никого, кроме Горена. Пытаясь вспомнить события прошлой ночи, вурмек ещё некоторое время смотрел на черное пятно костровища, но так ничего и не добившись от памяти, поднялся и пошёл к шатрам. Харубы были
