Джон Бойн - Бунт на «Баунти»
– Твое беспокойство естественно, – сказал он. – Ты знаешь, мой отец тоже был моряком. Впервые он вышел в море в твоем возрасте. Даже раньше.
– Правда, сэр? – спросил я и подумал: не повредился ли он от океана и солнца в уме? – я же его не о семейных обстоятельствах спрашивал.
– Да, правда, – подтвердил мистер Фрейер. – И когда он был немногим старше тебя, его корабль потерпел крушение у берегов Африки. Конечно, отец и его товарищи – их осталось семеро – оказались не так далеко от дома, как мы сейчас, но все-таки не близко, однако им удалось добраться до южной оконечности Испании – в шлюпке, которая была вчетверо меньше нашего баркаса. Капитан их утонул, с ними плыл всего один офицер. И тем не менее они выжили. А мой отец стал великим человеком.
Я слушал его, вытаращив глаза. О семье мистера Фрейера я до той поры ничего не знал и решил, что, рассказывая мне о ней, он поступает ужасно мило.
– Ваш отец богат, сэр? – спросил я.
– Не в деньгах счастье, Тернстайл, – ответил он поговоркой, которая мало что мне говорила. – Я помню отца не потому, что он был богат. Он умер несколько лет назад. От тифа.
– Мне очень жаль, сэр.
– Как и всем нам. Отец прожил жизнь, полную приключений. Это он отправил меня в мое первое плавание. И я ни разу об этом не пожалел, хоть мне и приходилось на многие месяцы расставаться с женой и маленькими детьми, не видеть, как они подрастают. Нет, не пожалел. Но я тебе вот что скажу, Тернстайл, если бы отец увидел в ту ночь на «Баунти», что позволяет себе Флетчер Кристиан… он не раздумывая схватился бы за саблю.
– Он был вспыльчивым человеком, сэр? – спросил я, вспомнив мои ранние дни в заведении мистера Льюиса. – Порол вас, когда вы были маленьким?
– Ты не понял, Тернстайл, – рассердился он. – Я говорю о том, что отец никакого бунта не допустил бы. Смог бы найти способ все прекратить. А Кристиана просто повесил бы за его злые дела. И я вот думаю, наблюдал ли он за нами в ту ночь, сокрушался ли о том, что я ничем не помешал бунтовщикам?
– Вы, сэр? – удивился я. – Но что же вы могли сделать? Их было так много!
– А я был судовым штурманом. Они могли прислушаться ко мне, если бы я обратился к ним. Но я не обратился. Да, я остался верен моему долгу, это правда. Но знаешь почему?
– Не знаю, сэр.
– Из-за капитана, Тернстайл. Из-за уважения к нему.
Тут я призадумался. Хорошо, конечно, что человек, занимающий положение мистера Фрейера, снизошел до разговора со мной, но совсем уж удивительно, что он еще и столь откровенен. Я даже прикинул, сознает ли наш штурман, с кем говорит, – вряд ли он, будучи в твердом уме, позволил бы себе такую сентиментальность.
– Я понимаю, что ты должен думать, – улыбнувшись, продолжал он. – Что мы с капитаном никогда не ладили. И это правда, обычно он был со мной… суров. Однако мистер Блай моложе меня, Тернстайл, и он – капитан флота Его Величества. Ну, во всяком случае, по сути. А карьера, которую он сделал… я преклоняюсь перед ним, потому и постарался попасть на «Баунти». В умении вычерчивать карты ему, возможно, не было равных со времен да Винчи – тебе это известно, Тернстайл?
– Я знал, что у капитана легкая рука, – ответил я, – но не знал, что…
– Легкая рука, говоришь? – Мистер Фрейер рассмеялся. – Ты не знаешь о нем и половины. Карты, которые он составил, плавая с капитаном Куком, Господи, да в последние десять лет они оказались незаменимыми для всех нас. Он словно видит всю землю с огромного расстояния и просто зарисовывает ее. Таким даром может обладать лишь великий человек. Нет, если б я мог вернуться в ту ночь, то обнажил бы шпагу и бросился на бунтовщиков.
– И они просто-напросто зарезали бы вас, сэр, – произнес рядом негромкий голос. Я круто повернулся и увидел капитана – в той же позе, в какой он спал, но открывшего глаза.
– Капитан, – вымолвил мистер Фрейер и чуть покраснел, смущенный добротой, прозвучавшей в словах мистера Блая.
– Тернстайл, – сказал капитан, – не мог бы ты оставить нас на несколько минут? Иди на корму.
– Есть, сэр, – ответил я, хоть уходить мне не хотелось до ужаса, а хотелось узнать, как отнесся капитан к такой оценке его достоинств, высказанной человеком, которого он столько раз унижал; однако приказ есть приказ, и мне пришлось отойти от них и присесть рядом с Робертом Тинклером, одним из тех, кому в это время полагалось бодрствовать.
– О чем вы там говорили? – спросил он. – Ты и мистер Фрейер?
– Да ни о чем, – сказал я. – Я спросил его о курсе, по которому мы идем, а он стал рассказывать совсем о другом.
– Офицеры, – фыркнул Тинклер. – Дождешься от них прямого ответа, как же.
Некоторое время я наблюдал за тихо беседующими мистером Блаем и мистером Фрейером. Интересно, о чем у них шла речь? Может быть, капитан говорил мистеру Фрейеру о своем уважении к нему, благодарил его за преданность? Однако ни одного слова я не расслышал и наверняка сказать ничего не могу. Мне и поныне хочется узнать это.
День 11: 8 мая
Вэтот день мы снова увидели землю и, как обычно, страшно обрадовались возможности покинуть баркас, отдохнуть и наесться. Четверо гребцов начали разворачивать баркас в сторону острова, однако капитан грозным голосом приказал держаться прежнего курса.
– Но, капитан! – отчаянно воскликнул Вильям Коул и указал на восток, где виднелась земля. – Разве вы не видите остров?
– Разумеется, вижу, мистер Коул, – сердито ответил капитан. – У меня, к вашему сведению, два глаза и оба зрячие. Но мы должны соблюдать осторожность. Давайте, прежде чем решиться на что-либо, пройдемся вдоль береговой линии.
Настроение наше немного упало, но приказы мистера Блая надлежало выполнять, и гребцы направили баркас вдоль берега, не приближаясь к острову.
– Где мы сейчас, мистер Блай? – спросил Джордж Симпсон. – Вы бывали здесь раньше?
– По-моему, это один из островов Фиджи. Да, я был здесь вместе с капитаном. (С капитаном Куком, разумеется, наш капитан всегда ссылался лишь на него.) Нам нужно быть осторожными. На Фиджи есть дружелюбные племена, а есть и не очень. Каннибалы и прочие.
При этом слове сердце мое екнуло, мне тотчас припомнился рассказ мистера Лэмба о повадках здешних обитателей. За шестнадцать месяцев мне пришлось проделать долгий путь, пережить немало приключений, и разрази меня гром, если я собирался закончить жизнь, украсив собой пиршественный стол оравы дикарей. Как ни хотелось мне поваляться на пляже, снова размять руки-ноги, я решил, что для нас безопаснее остаться на нашем утлом суденышке.
– Капитан, – произнес вдруг мистер Эльфинстоун, – взгляните туда.
Мы посмотрели в указанном направлении и увидели компанию туземцев. Они вынесли на берег несколько каноэ, спустили их на воду и направились к нам.
