Дуглас Престон - Каньон Тираннозавра
Процесс этот продолжался уже три с половиной часа. «Венерины зеркальца» вызвали удивительный темп роста клеток, инициировав их безудержное деление. Сначала Мелоди думала, что частицы каким-то образом вызывают появление опухоли наподобие раковой — скопления недифференцированных злокачественных клеток. Однако вскоре она поняла: эти клетки делятся не так, как раковые, и даже не так, как обычные клетки в составе клеточной культуры.
Получившиеся клетки видоизменялись.
Совокупность их начала приобретать признаки бластоцисты, или бластодермального пузырька, образующегося сразу после оплодотворения яйцеклетки. Деление продолжалось, и Мелоди увидела, как посередине бластоцисты появляется темная перетяжка. Постепенно она стала походить на «первичную полоску», развивающуюся у эмбрионов всех хордовых, — впоследствии из нее формируются спинной мозг и позвоночник растущего существа.
Существа.
Мелоди в полном изнеможении подняла голову. До сих пор она не задумывалась о том, чем именно является увеличивающийся в размерах организм, ящерицей ли, или чем-то другим, и пока еще, на ранних стадиях онтогенеза, понять этого было нельзя.
Мелоди задрожала. Что, черт возьми, она творит? Будет настоящим безумием дожидаться результатов и выяснять какие-либо факты. Ее действия в настоящий момент не просто безрассудны, они опасны. Эти частицы требуется изучать в условиях биологической безопасности четвертого уровня, а не в открытой лаборатории, как сейчас.
Мелоди перевела взгляд с микроскопа на часы, но никак не могла сосредоточиться на циферблате. Она поморгала, протерла глаза, подвигала глазными яблоками вправо и влево. Устала страшно, чуть ли не до галлюцинаций.
Она снова заглянула в окуляры микроскопа, усиленно пытаясь сконцентрироваться. Шесть «венериных зеркалец» по-прежнему находились внутри увеличивающегося клеточного пузырька, задавая рост клеток, выжидая чего-то…
Мелоди понятия не имела, что это за частицы, в чем заключается их деятельность и как они функционируют. «Венерины зеркальца» — инопланетная форма жизни, занесенная на Землю астероидом Чиксулуб. Все происходящее слишком сложно для Мелоди, оно далеко за пределами ее понимания.
Женщина отодвинула кресло и встала, слегка пошатываясь. Схватилась за край стола, чтобы удержаться на ногах. У нее тряслись руки. Она стала размышлять над своими дальнейшими действиями. Огляделась вокруг и неожиданно наткнулась на бутыль 80-процентной соляной кислоты, стоявшую в шкафчике с реактивами. Мелоди отперла шкафчик, сняла с полки бутыль, отнесла ее к вытяжному колпаку, распечатала и налила небольшое количество кислоты в неглубокий стеклянный поддон. С предельной осторожностью взяла с предметного столика микроскопа предметное стекло, перенесла его к вытяжному колпаку и погрузила в соляную кислоту. Та слегка вспенилась и зашипела, мгновенно растворяя, разрушая жуткую каплю из растущих клеток, пока та, наконец, не исчезла без следа.
Мелоди вздохнула глубоко, с облегчением. Это был первый шаг — уничтожение развивающегося на предметном стекле организма. Теперь — уничтожить сами «венерины зеркальца», находящиеся в свободном состоянии.
Мелоди добавила к кислоте сильное основание, нейтрализовав ее и получив на дне поддона осадок соли. Зажгла под вытяжным колпаком горелку Бунзена и стала выпаривать раствор, держа поддон над горелкой. Через несколько минут вся жидкость испарилась, осталась лишь корочка соли. Тогда Мелоди установила на горелке самый сильный огонь. Прошло пять минут, потом десять, и соль, раскалившись докрасна, начала растрескиваться — температура приближалась к точке плавления стекла. Ни одной разновидности углерода, даже фуллерену, не выдержать такого нагрева. В течение пяти минут Мелоди держала пирексовый поддон над горелкой — та пылала уже вишнево-красным, — затем выключила газ и остудила горелку.
Оставалось сделать еще одну вещь, самую важную. Надо было дописать статью, добавив отчет об открытии, совершенном несколько минут назад. Мелоди открыла файл со статьей и за десять минут набрала два заключительных абзаца. В них самым сухим научным языком, на какой она только оказалась способна, описывались ее последние наблюдения. Мелоди сохранила статью, перечитала напоследок и осталась довольна.
Она мысленно корила себя за недостаточную осторожность. Что бы те частицы собой ни представляли, Мелоди теперь считала: они могут быть весьма опасны. Нельзя сказать, какое воздействие «венерины зеркальца» способны оказать на живой организм, на человека. Мелоди похолодела при мысли о том, не заражена ли она. Однако это было невозможно — частицы слишком велики, чтобы распространяться по воздуху, и вообще, не считая тех, которые Мелоди кропотливо извлекла из образца, они надежно заключены в камень.
Им шестьдесят пять миллионов лет, и все же их функциональность сохранилась.
Сохранилась.
Вот где на самом деле основная проблема. Каковы же функции частиц? Но даже если Мелоди и задастся этим вопросом, ясно, что для поисков ответа понадобятся месяцы, а может, и годы.
Она прикрепила файл со статьей к электронному письму, приготовилась отправить его, задержала палец над клавишей «ввод»…
И нажала на нее.
Глубоко вздохнув, Мелоди откинулась на спинку кресла, внезапно почувствовав себя опустошенной. С этим нажатием клавиши жизнь ее изменилась. Навсегда.
5
Том открыл глаза. Через кровать протянулись лучи солнца, где-то негромко работает компьютер, на стене — часы. Сквозь пелену боли, застилавшей глаза, он сумел разглядеть Салли, сидящую в кресле напротив него.
— Ты очнулся! — Она вздрогнула, сразу взяла Тома за руку.
Он даже не думал поднимать гудящую голову.
— Что…
— Тебя положили в больницу.
Воспоминания разом нахлынули на Тома. Погоня в каньонах. Крушение вертолета. Пожар.
— Салли, а ты как?
— Намного лучше, чем ты.
Том оглядел себя и был поражен, увидев, что весь перебинтован.
— Так что со мной?
— У тебя всего-то навсего сильный ожог, огнестрельная рана, в которую попала инфекция, сломанное запястье, переломанные ребра, сотрясение мозга, ушиб почки и обожженное легкое. Больше ничего.
— Сколько я пролежал без сознания?
— Два дня.
— А Форд? Как он?
— Он должен с минуты на минуту зайти тебя проведать. У Форда сломана рука, да еще несколько порезов — и всё. Он крепкий орешек. Тебе досталось больше всех.
Том застонал — голова у него не переставала гудеть. Туман понемногу рассеивался, и он почувствовал, что в углу сидит кто-то неприятный. Детектив Уиллер.
