Моя принцесса - Елена Тихомирова
В округе же перемен не было. Деревья всё также шелестели листьями. Вид за окнами башни нисколечко не менялся. Разве что Рёйель очерчивал свою округлую границу всё дальше и дальше. Глубокие рытвины зарастали травой, но были всё ещё видны с высоты окна. Так что к тому времени, как Лизе исполнилось четырнадцать, свежая линия стала такой далёкой, что она едва могла различить лицо Тома.
— Ну почему, ну почему он никак не подпустит тебя ближе?! — с возмущением выкрикнула Лиза и с укоризной посмотрела на гадкого Рёйеля. Однако дракон даже не шевельнулся. Он верно исполнял свой долг вот уже семь с лишним лет и не собирался нарушать данное слово. В конце концов, оно приносило ему приятную прибыль.
«Мои рубинчики», — с лаской подумал о своих сокровищах дракон и едва не замурлыкал от счастья, удобнее устраивая голову на мощных лапах. На общение подростков Рёйель взирал с непоколебимым спокойствием. Ему было глубоко безразлично, как там люди развлекаются. Хотят, так пусть несут всякую несуразицу. Куда как больше дракона заботили звёзды. Они манили и словно звали его к себе.
Кажется, он становился слишком стар для этого мира.
— Рёйель, ну ты же знаешь Тома. Позволь ему!
— Нет, — категорично отказал дракон, ненадолго открывая веки чуть шире.
— Ха, да что с того? — между тем донёсся до Лизы звонкий голос друга. — Погляди, какой я запасливый. Вот!
Том, уже далеко не угловатый мальчишка, а молодой крепкий парень с густой каштановой шевелюрой, начал радостно подпрыгивать, выше головы поднимая какую-то толстую палочку. Увы, из‑за расстояния, что было между ними, Лизе не удалось разглядеть, что именно Том ей показывает.
— Что это? Что? — закричала девушка, так как снова поднялся завывающий ветер, и слова её стали едва слышны.
«Проклятая гроза! — подумала про себя Лиза. — Да что ты никак не можешь начаться хотя бы парой часов позже, дай мне нормально поговорить с Томом!».
— Подзорная труба! — между тем выкрикнул Том и, приставив ладони ко рту рупором, повторил. — Я говорю, что это подзорная труба! Теперь я могу тебя видеть, Лиза. Очень хорошо видеть! Попроси у отца такую же и сама меня разглядишь!
«Что такое подзорная труба?» — удивилась про себя девушка, но всё равно решила, что такая штука ей обязательно нужна. Раз уж её единственный друг Том советует, то точно нужна.
… Да и рассмотреть его весёлую рожицу будет любопытно. Вдруг она снова увидит его смешные веснушки?
— А откуда эта труба у тебя?
— Выменял! Узнал, что в соседнем селе бывший шкипер с торгового судна поселился, и пошёл поглядеть есть ли у него такое чудо. Нашлось, — тут Том заливчато рассмеялся и после, направив подзорную трубу на Лизу, гордо произнёс. — И совсем дёшево выменял. Что такое деньги, да и вообще всё золото мира, если я теперь на тебя поглядеть могу. Ты ведь такая красивая, Лиза!
Лиза зарделась. Она ощущала невероятный восторг и глубокий стыд одновременно. За годы дружбы ей ли было не знать, что все деньги, заработанные Томом, себе забирает его отчим. Пареньку не доставалось почти ничего. Он даже ходил в несуразных обносках, хотя его старшему сводному брату в том году избу новую вблизи города справили. И потому смущение заставило её прикрыть ладошками лицо.
— Эй, не закрывай лицо руками!
«Ох, он и правда меня видит!» — испугалась Лиза.
— А ну скажи, что я тебе показываю?
— Колечко с каким-то красным камушком.
— А теперь?
— Ничего ты мне не показываешь, — незамедлительно ответил Том, — ты руки за спину спрятала.
«Видит!» — оказалась изумлена Лиза, а затем подумала-подумала и широко улыбнулась приятелю.
Увы, в этот момент снова прогремел гром и с небес хлынул, казалось, целый водопад. Том перестал смотреть в свою трубу, запрыгал на месте и попытался прикрыть голову сорванной с дерева веткой. Его старания выглядели так смешно, что Лиза рассмеялась. Но из-за буйства природы Том не услышал её смеха.
— Я ещё вернусь! Совсем скоро вернусь! — радостно прокричал парень и, сверкая пятками, бросился в сторону знакомой тропы. Однако на самой границе полянки и леса он остановился, чтобы на прощание энергично помахать рукой.
Лиза помахала ему в ответ, хотя знала, что Том уже не может разглядеть этого. Они давно выяснили, что с высоты ей куда как лучше видно мир. Но так было сделать надо и даже не объяснить толком почему. А затем девушка плотно закрыла створки окна, чтобы в комнату не задувал ветер и не летела морось. Закрыв ставни на крючок, Лиза ненадолго замерла возле письменного стола. Можно было бы сесть и написать отцу просьбу прислать некую подзорную трубу, но… ею овладела глубокая апатия.
«Я осталась одна. Снова одна», — горько подумала Лиза. Ведь чтобы ни обещал Том, раньше чем через семь закатов он бы никак не вернулся. Уж слишком много нагружали его работой родители.
— Лиза Райли странная, — вдруг донёсся до неё голос дракона. Не иначе он по излюбленной привычке снова висел головой вниз за её окном.
— Это почему я странная? — не сдвигаясь с места, свысока осведомилась Лиза. Открывать ставни она не намеревалась. И так холодно, да и дракон обладал прекрасным слухом. Услышит.
— После того, как Том Уайт уходит, Лиза Райли сильно грустит. Так разве есть смысл ждать его возвращения? Зачем Лиза Райли раз за разом желает возвращения Тома Уайта?
— Миг его возвращения делает меня счастливой.
— Миг — это всего лишь миг. Вечный покой лучше, — сухо рассудил дракон и, не желая полемики, поднялся в воздух. Во всяком случае Лиза была уверена в этом, так как за годы жизни в башне научилась прекрасно разбираться во всевозможных звуках, что издают драконы.
Глава 2
Обычно Лиза скучала. Любое занятие однажды приедается, а у неё их было и вовсе не так уж много. Все книги были перечитаны не единожды, в вышивке в очередной раз запутались нитки и распутывать их не хотелось. Смотреть на однообразную местность через подзорную трубу, ожидая появления Тома, до тошноты надоело. Друг появлялся всего раз в неделю, и за годы жизни в башне он приходил чаще считаные разы. Что же касательно разговоров с Рёйелем… Да, говорить с драконом зачастую оказывалось хуже, чем молчать сутками напролёт. Лиза не понимала его настолько, что порой ей казалось Рёйель сумасшедший дракон! Поэтому в ожидании хоть какого-то события, способного разнообразить серые
