Игорь Подколзин - Искатель. 1984. Выпуск №3
Сидевший за столом человек обернулся, и Ротанов увидел, что это женщина. Нижнюю половину ее лица скрывала темная повязка Но глаза показались ему знакомыми.
— Разве в вашей стране принято лежать у порога?
— Нет. Но мне забыли сказать, что меня здесь ждут.
Ротанов вошел в пещеру и осмотрелся.
— Тебе не нравится мое жилище?
— Нет, почему же…
— Это всего лишь убежище. Я не живу здесь, и о нем никто не знает, кроме меня и моего отца.
— Ты дочь жреца?
— Он мой отец, но я не его дочь.
— Как это понять?
— Он считает меня своей дочерью. Но это не так.
— Значит, он твой приемный отец?
— Это слово мне непонятно.
— Ну хорошо, оставим это… Давай поговорим лучше о завтрашней свадьбе. Я хотел бы знать, по доброй ли воле ты согласилась на этот обряд, в чем его смысл и что означает похищение невесты?
— Сразу столько вопросов… Я не смогу тебе все объяснить. Есть законы и правила, совершенно непонятные чужеземцам. В тот день, когда ты победил дрона, я была в глубоком смятении. Королева праздника обязана выбрать своим суженым победителя, таков закон. Но им должен был стать Вет. Я не любила этого человека. Он постоянно преследовал меня и наконец добился своего. Подстроил так, что королевой праздника избрали меня… Недолго живет та, кому выпал этот жребий. Вет предупреждал меня, что так будет, если я не соглашусь стать его женой, и, как видишь, сдержал слово… И вдруг вмешался ты Это было как дар богов, как судьба…
Ее огромные глаза блестели, и Ротанов почувствовал вдруг странное волнение. Как зачарованный мальчишка, ловил он каждое ее слово, каждый звук голоса.
— Ты сказала: королева праздника живет недолго… Что это значит? Кто мог придумать подобный закон?
Она лишь беспомощно пожала плечами
— Не бореи. И не мой отец. Боги, наверное.
— Ах, боги! — насмешливо произнес Ротанов. — Свою собственную жестокость люди охотно приписывают богам.
— Я знаю, чужестранцы, летающие на огненных колесницах, не верят в богов, но наши боги живут вместе с нами и умеют наказывать тех, кто не выполняет законов.
— Хотел бы я посмотреть на них!
— Кто знает, может быть, твое желание осуществится… Однако ночь коротка и у нас мало времени. Мне надо сказать тебе, как следует поступить в храме Юстары. Ты не знаком с нашими обычаями и вовсе не обязан соглашаться.
— Соглашаться на что?
— Ты не должен оставаться со мной после обряда. Отказаться очень просто. Когда жрец разломит пополам священный плод таны, брось свою половину в источник — это и будет отказ, тогда ты будешь свободен, и в любой момент, как только захочешь, сам сможешь выбрать другую девушку. Ту, что тебе понравится.
— Могу я, по крайней мере, узнать имя своей невесты?
— До того как я стала жрицей богини Юстары, меня звали здесь Элной.
— Скажи, Элна, а если я не захочу отказаться, что тогда?
Она долго молчала и вдруг сказала очень серьезно:
— Не надо с этим шутить, Ротанов. Ты должен отказаться.
— Позволь мне подумать хотя бы до завтра.
— Ты просто не знаешь, насколько это опасно. Если ты меня не послушаешься, это принесет несчастье прежде всего тебе самому.
Она не смогла бы, наверное, найти лучших слов, чтобы заставить его принять окончательное решение.
Глава 4. СВАДЬБА
День подготовки к свадьбе прошел шумно, в бестолковой суете и криках. Устанавливались навесы для гостей. Женщины в огромных котлах варили пищу для празднества.
Следующее утро началось торжественной и нелепой процедурой: Ротанова водили от стола к столу, от хижины к хижине. У каждого стола приходилось пить бодрящие напитки, и он подумал, что, если так будет продолжаться, даже универсальный стимулятор вряд ли удержит его на ногах.
Только через несколько часов ему наконец удалось протиснуться к Элсону.
— Павел не вернулся, батарей нет. Держись. Мы попробуем прорваться к храму Юстары, как только начнется обряд, — сказал Элтон.
— Даже не думайте. С этим я справлюсь сам. Выясните, что со шлюпкой, куда девался Павел.
Элсона оттеснили. К Ротанову подошел почетный эскорт воинов и повел его к храму богини Юстары. Храм располагался у подножия горного хребта.
Довольно долго торжественная процессия шла по дну ущелья. Дышалось с трудом то ли от подъема, то ли оттого, что воздух здесь был до предела насыщен влагой. Наконец, впереди на фоне серого неба вырисовалась громада храма. И чем ближе они подходили, тем больше Ротанов поражался мрачному величию этого сооружения. Сложенные из огромных неотесанных глыб серого камня, стены возвышались циклопическими громадами. Никакие механизмы не смогли бы разместиться в узком ущелье, чтобы поднять эти массивные глыбы. И тем не менее стены храма торжественно и величественно стояли здесь… Седой древностью веяло от них. «Слишком много противоречий, — подумал Ротанов. — Натуральное хозяйство, бронзовый век и вдруг — стальные лезвия, самострелы. Теперь этот храм, сооруженный наверняка кем-то другим. Кем же? Слишком много загадок, слишком много тайн. А узнали пока так мало. Ничего такого, ради чего стоило бы очертя голову бросаться в гравитационную бездну. Где те, кто направляет к Земле черные корабли? Где подлинные хозяева планеты?»
Интуитивно он чувствовал, что ждать осталось немного.
Внутри храм был прост и мрачен. Никакие перегородки не разделяли внутреннего пространства огромной конической башни, форму которой он не мог определить снаружи. В центре храма возвышалась статуя женщины, грубо вырезанная из целого куска дерева. От нее веяло безысходной тоской: «Мрачноватый храм, слишком уж мрачноватый». Ротанов подошел ближе к статуе. Лицо ее было под покрывалом. Что означает этот повторяющийся символ? Безликая судьба? Или их боги так жестоки, что предпочитают прятать свои лица? Но тогда почему живая женщина тоже должна прятать свое лицо? Во всем этом некогда было разбираться, да и не нужно Есть вещи, не предназначенные для посторонних.
Он отошел от статуи и лишь сейчас заметил у ее подножия небольшой каменный бассейн с неподвижной водой. «Наверно, это и есть священный источник», — подумал Ротанов. Его мысли прервал голос, раздавшийся высоко под куполом храма. Усиленный и отраженный стенами, он, казалось, шел со всех сторон:
— Чужеземец, желающий взять в жены «Ту, что прячет свое лицо», чисты ли твои намерения? Нет ли в мыслях у тебя коварства и зла? Зачем ты пришел сюда?
— Слишком много вопросов. Я отвечу лишь на последний. Я пришел, чтобы защитить «Ту, что прячет свое лицо».
