Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 1. Возвращение Черноснежки
– Д… да.
Несомненно, Харуюки не хотел, чтобы она узнала об издевательствах над ним; так почему же он кивнул?
– Однако до сих пор он не был наказан, и этому есть две причины. Первая – разумеется, то, что ты это все покорно принимаешь. А вторая – то, что насилие и вымогательство со стороны Араи удивительным образом всякий раз происходят вне поля зрения Общественных камер.
Ну да – били Харуюки всегда либо на крыше, за трубой котельной, либо за школой, либо еще в других местах, куда ученики обычно не ходят. Однако это все было не для того, чтобы держаться подальше от посторонних глаз, а чтобы избегать камер.
С непонятным выражением лица Черноснежка выпрямилась.
– К сожалению, во вторых и третьих классах тоже попадаются люди наподобие этого типа. У них есть нечто вроде сети, там они обмениваются всякой всячиной, например незаконными программами, которые информируют их о зонах действия Общественных камер. Они и хвоста не покажут в зоне камер… даже этому новенькому уже должны были ясно сказать.
Ледяной взгляд Черноснежки вновь обратился на синего Араю, потом она странно спокойным голосом продолжила:
– Но все-таки он еще ребенок. Я спровоцировала его, и он потерял голову и применил насилие здесь, где всюду камеры. Послушай, Харуюки-кун, это твой шанс. Увернуться от этого удара будет легко, но тогда Арая отсюда просто уйдет. И с ним уйдет шанс дать ему то, чего он заслуживает.
…И тогда Арая снова будет над ним измываться. Он отомстит, и по сравнению с этим все, что было раньше, покажется игрой – такое Харуюки мог представить себе с легкостью. Содрогнувшись, Харуюки взглянул на реального себя и на приближающийся кулак Араи.
Эта костлявая правая рука тверда как камень; получить этой рукой по лицу очень больно, так что плакать хочется. За последние полгода Харуюки испытывал эту боль чаще, чем ему бы хотелось. Однако –
На самом деле болело не физическое тело – болела душа. Это его гордость разрывали в клочья.
– …Мм.
Харуюки нерешительно спросил Черноснежку:
– Если я буду правильно пользоваться «Брэйн Бёрстом», я смогу победить этого типа в драке?
Красивое лицо Черноснежки бесстрастно смотрело прямо на него.
– …Ты победишь. Сейчас твоя сила намного больше, чем у неускоренных людей, – сила «Бёрст-линкера». Ты можешь нанести ему столько ударов, сколько захочешь, и при этом не пропустить ни одного – если таково твое желание.
Мое желание. Как же можно такого не желать?
Изящно уклониться от всех каратэшных ударов Араи, заставить его выглядеть хуже свиньи. Разбить ему нос, выбить передние зубы, все до единого, а он пусть плачет, умоляет, стоя на коленях, рвет на себе свои красивые золотые волосы.
Скрипнув зубами, Харуюки вздохнул и дрожащим голосом сказал Черноснежке:
– …Нет, я так не буду. Я позволю ему себя ударить… это ведь такой редкий шанс.
– …Фф.
Черноснежка удовлетворено улыбнулась и медленно кивнула.
– Мудрое решение. Так, надо обеспечить минимальный ущерб при максимальном эффекте. Как только «ускорение» закончится, сразу отпрыгни назад и вправо. И не забудь лицо тоже вправо отвернуть.
– Ла… ладно.
Харуюки встал за спиной у реального себя и проследил траекторию кулака Араи. Ну точно – если он отпрыгнет и одновременно развернет голову, даже сила каратиста уйдет в основном в никуда.
Он повернулся, чтобы проверить, куда отлетит он сам. Столик был слева, справа же – лишь пустое пространство, никаких препятствий до самого окна, выходящего на школьный двор. То есть – никаких, кроме одного человека.
– Ой, нет… плохо. Если я отсюда прыгну туда, то врежусь в семпая.
Харуюки стоял всего в метре от сидящей на стуле Черноснежки. Если он вмажется в нее всей своей тушей – страшно подумать, что станет с ее хрупким телом.
Однако аватар в черном лишь легонько пожал плечами.
– Неважно, так даже эффектнее выйдет. Не бойся, я уклонюсь, ничего со мной не случится.
– …Л-ладно…
Ну да, если знать заранее, вполне можно уклониться. Харуюки заставил себя кивнуть.
– Мало времени осталось. Быстрее зайди в реального себя.
Чувствуя, что его подтолкнули в спину, Харуюки шагнул вперед, и его поросячий аватар наложился на синего реального Харуюки. Черноснежка у него за спиной вроде бы тоже села на свое место – ее голос шел с более низкого угла, чем раньше.
– Так, теперь я научу тебя отменять ускорение. Удачи – «Бёрст аут»!
Харуюки сделал глубокий вдох и –
«Бёрст аут»!
Тишину разорвал звук, похожий на рев двигателя стремительно приближающейся машины. Синий мир постепенно вернул себе нормальные цвета.
Спереди-слева застывший кулак Араи постепенно сдвинулся с места. Сначала медленно, как улитка, потом все быстрее – он летел к щеке Харуюки.
Харуюки сделал, что было сказано, – толкнувшись обеими ногами, отпрыгнул вправо и вправо же резко отвернул голову. Стремительно приближающийся кулак коснулся кожи, чуть погрузился –
И мир вернулся к нормальному состоянию.
«Уааа!» – раздалось со всех сторон; и одновременно левая щека Харуюки ощутила удар кулака. Внутренняя сторона щеки ударилась о зубы, и Харуюки почувствовал, что у него треснула губа. Потекла кровь; однако по сравнению с приемчиками каратэ, которые он ловил прежде, боли было вдвое меньше.
Но тело Харуюки медленно, словно в кино, взлетело в воздух.
Пожалуйста, увернись! Харуюки молился в душе, когда его спина вмазалась в стоящий сзади стул. Он ощутил приятный запах и прикосновение мягких волос.
Стул с грохотом опрокинулся, потом раздался какой-то зловещий стук.
Харуюки упал спиной на пол, так что у него дыхалку перебило; глотая воздух ртом, он резко повернул голову, пытаясь понять, сумела ли уклониться Черноснежка.
Его распахнутые глаза увидели – отброшенное к стене хрупкое тело. Голова прислонена к подоконнику, руки-ноги раскинуты, как у сломанной куклы, глаза закрыты.
Из-под взлохмаченной челки по белой, почти прозрачной щеке стекала струйка крови.
– А… ах.
Подавляя рвущийся крик, Харуюки попытался вскочить. Но прежде чем он успел это сделать –
«Не двигайся!!!»
По мозгам Харуюки ударил мысленный приказ Черноснежки, пришедший через все еще действующее Прямое соединение. Его тело среагировало, замерев в лежачем положении, и он ответил:
«Но, но… кровь же!!!»
«Не страшно, просто небольшой порез. Я же сказала, нам нужен максимальный эффект. Больше Араю ты не увидишь. Второго раза не будет».
