Томас Майн Рид - Обессилевшая рука. Рассказ о мести в лесной глуши
– Нет! – решительно возражает Тарлтон. – Наоборот, Джерри Рук, наоборот. Для меня сначала месть, потом Калифорния! Я намерен получить удовлетворение, и если закон не даст его мне…
– Не даст, Дик, не даст.
– Тогда даст это.
Света светляков достаточно, чтобы Джерри Рук разглядел в руках Тарлтона рукоять большого ножа, из числа тех, что называют «арканзасскими зубочистками».
Но света недостаточно, чтобы Тарлтон увидел темное облако разочарования на лице старого охотника: тот понимает, что советы его напрасны.
– А теперь, – говорит гость, распрямляясь и как будто собираясь уходить, – теперь у меня дело в Хелене. Я должен встретиться с тем человеком, о котором рассказывал тебе, с тем самым, у которого взял золото. Он плывет в лодке сверху по течению реки и должен уже быть в городе. Ты знаешь, я могу ходить только между днями, поэтому вернусь на рассвете. Надеюсь, мой ранний приход тебя не побеспокоит.
– Приходи, когда хочешь, Дик. В моей хижине немного церемоний. Для меня все часы одинаковы.
Тарлтон застегивает свой плащ, в кармане которого спрятана упомянутая выше «зубочистка»; не добавив ни слова, он уходит по дороге, ведущей к реке и к городу Хелена. Тропа немногим отличается от дорожки для верховой езды, и вскоре Тарлтон исчезает в тени нависающих деревьев.
Джерри Рук остается на месте, он стоит у ствола тополя. Когда гость удаляется настолько, что ничего не может услышать, с уст хозяина срывается восклицание, полное досады и разочарования.
Глава XI
Дик Тарлтон
В описанном разговоре Дик Тарлтон слегка пролил свет на свое прошлое. Немного нужно добавить, чтобы прояснить его слова: он осмеливается передвигаться только между днями, то есть по ночам. Он сказал почти достаточно для целей нашей повести, которая не ему посвящена; впрочем, уместно добавить несколько слов.
Дик Тарлтон в молодости принадлежал к тем буйным личностям, которые часто встречаются на пограничной линии цивилизации. По рождению и воспитанию он был джентльменом, но лень, вместе с дурными наклонностями, привела его к дурному образу жизни, а это, в свою очередь, вызвало нищету. Слишком гордый, чтобы попрошайничать, слишком ленивый, чтобы заняться каким-нибудь делом, требующим усилий, он зарабатывал на жизнь игрой в карты и другими столь же недостойными способами. Виксбург и другие города в нижнем течении Миссисипи в изобилии поставляли ему жертвы, пока он не поселился наконец в штате Арканзас – в то время это была только территория и как таковая представляла собой самое безопасное убежище для всевозможных пройдох и мошенников. Центром деятельности Тарлтона стал город Хелена.
В этом центре проходимцев и спекулянтов профессия Дика Тарлтона не бросалась в глаза. Если бы он ограничивался игрой в карты, то мог бы быть принят в круг самых респектабельных граждан, многие из которых, подобно ему самому, провозглашали себя «спортсменами». Но Дик недолго пробыл в Хелене, как его заподозрили и в некоторых других разновидностях «спорта», особенно в краже ниггеров. Долгие отлучки без всяких объяснений, встречи с подозрительными личностями в подозрительных местах – и личности и места подозревались в том же грехе, – наконец большие суммы денег, полученные из неизвестных источников, – все это бросило на Дика Тарлтона тень, гораздо более мрачную, чем игра в карты. Пошли слухи, что он крадет негров, а это самое тяжкое преступление в землях плантаторов, и Арканзас в этом смысле не был исключением.
Теперь, когда Дик Тарлтон пользовался такой дурной славой, не казалось сомнительным и его участие в других преступлениях. И никто не усомнился бы в его виновности, в чем бы его ни обвинили.
Однако, какова бы ни была его репутация, Дик Тарлтон не был таким плохим, каким его считали. Профессиональный «спортсмен», с буйными и невоздержанными привычками, он не знал ограничений в своем мотовстве и чувственных удовольствиях, но никогда не было доказано, что он виноват в гораздо более серьезных преступлениях, в которых его винили или подозревали. А когда эти подозрения начинали проверять, они оказывались безосновательными.
Однако некоторые старались эти подозрения доказать: для них с самого начала Дик Тарлтон был далеко не самый любимый персонаж среди тех, кто его окружал. Он вел себя высокомерно, опираясь на преимущества своего происхождения и образования; еще меньше можно было стерпеть его привлекательную наружность. Один из самых красивых мужчин поселка, он пользовался – стоит ли это добавлять – большой популярностью у прекрасного пола, особенно среди женщин, способных обратить внимание на «спортсмена».
Одна из таких женщин – очень красивая девушка, но увы, с подмоченной репутацией, – в это время жила в Хелене. Среди ее поклонников, открытых и тайных, было множество молодых людей из самого города и с соседних плантаций. Девушка могла похвастать длинным списком своих побед; в этом перечне были имена, намного превосходящие ее по рангу и положению в обществе. Среди ее поклонников были и плантатор Брендон, юрист Рендол и – в меньшей степени – конеторговец Бак. Однако никому из них не удалось добиться ее благосклонности, которая, по всеобщему убеждению, досталась красивому моту Дику Тарлтону.
Однако как ни лестно было это для тщеславия игрока, популярности его это не увеличивало. Напротив, усилилась всеобщая злоба и темные подозрения.
Таковы были обстоятельства, предшествовавшие ужасной трагедии, которая однажды вывела Хелену из обычного спокойного состояния. Девушка, о которой идет речь, была найдена в лесу недалеко от города в состоянии, которое уже описал Дик Тарлтон. Она была мертва, и в убийстве обвинили Дика.
Его сразу арестовали и отдали под суд, но не обычный суд, который ведут юристы. Дика судили под деревом, и председательствовал на суде судья Линч. Все было сделано поспешно – и арест и суд; и столь же поспешно был вынесен приговор. Случай был совершенно ясен. Пистолет Дика, тот самый, из которого была выпущена смертельная пуля, был найден рядом с телом; очевидно, убийца в спешке забыл его возле жертвы; отношения его с несчастной девушкой, некоторые хвастливые слова, произнесенные Диком, позволяли заподозрить возникшее между ними несогласие; короче, все указывало на Дика Тарлтона как на убийцу; по единодушному вердикту возбужденных судей, которыми двигала жажда мести, он был приговорен к повешению на дереве.
Еще пять минут, и он повис бы на импровизированной виселице, если бы не небрежность палачей. В слепой ярости они слишком слабо связали руки Дика и не сняли с него плащ. А в кармане у него был еще один пистолет – точно такой же, какой был найден у тела. Однако владелец пистолета о нем помнил и в отчаянную минуту попытался сбежать. Он сумел избавиться от веревки, которой были связаны его руки, выхватил пистолет, разрядил его прямо в лицо тому, кто стоял у него на пути, тем самым расчистил себе дорогу и исчез в лесу!
