Лев Кассиль - Чаша гладиатора

Лев Кассиль

ЧАША ГЛАДИАТОРА

Часть I

Человек-Гора и обыкновенные люди

Глава I

Еще раз о мальчишках

В шахтерский поселок Сухоярка вернулся самый сильный человек на свете. Приехал он поздней ночью, и об этом событии мало еще кто знал наутро.

Даже мальчишки — мальчишки! — и те еще ничего не успели разведать. А уж если о чем-нибудь не пронюхали мальчишки, значит, еще никто про то не знает. Ибо, как известно, раньше всех других новости узнают именно они — мальчишки.

Мальчишки, как давно установлено, самые первые двигатели прогресса. Не помню имя мудреца, который утверждал это, но, несомненно, он был прав. Это они, мальчишки, раньше всех пробуют ломкий ледок на только что ставшей осенней реке. И первыми же по весне, очертя голову, плюхаются в холодную воду и отчаянно вымахивают саженками против течения. Именно они, опережая всех, протаптывают первые тропочки по грязи, оставшейся после того, как сошел снег. И все материки, и полюсы, и моря, и орбиты в небе связаны незримыми стежками, которые проторили вчерашние мальчишки, ставшие землепроходцами, мореплавателями, космонавтами.

Кто, как не мальчишки, спешат занять первые ряды в кино — и не только потому, что там лучше видно и дешевле билет, а чтобы быть ближе к делу. Сразу же торопятся они разузнать, кто из действующих лиц за нас, а кто против, и первыми в зале начинают бешено аплодировать, когда в решающий момент наши конные пограничники на рысях врываются в кадр, готовые с ходу настичь и опрокинуть нарушителей справедливости. И они же, всегда обитающие в первых рядах, все разом насмешливо издают долгий чмокающий звук, когда все уже решено, все ясно, и герои сейчас благополучно поцелуются.

Они все знают, мальчишки! И какая температура воздуха вчера была в Антарктиде, и сколько оборотов накрутил спутник, и сколько тонн груза способен поднять своим хоботом африканский слон, и при каких необыкновенных и героических обстоятельствах погиб киноартист Михаил Жаров, хотя бы все и уверяли, что знаменитый артист жив и здравствует.

Каждому из них знакомы по крайней мере пять или шесть секретных приемов, при помощи которых самый слабый человек может в один миг сбороть любого силача, не считая, конечно, того, что сидит в их собственном классе на задней парте, ибо этот силач почему-то всегда оказывается досадным исключением из прекрасного правила и, как назло, не подвержен действию приемов.

Не всегда твердо знают они, что задано на завтра в школе, но неизменно убеждены, что день грядущий будет еще лучше и интереснее сегодняшнего… Ибо всеми помыслами, по самую макушку — они в завтрашнем.

От них нет нигде ни сна ни покоя, растреклятые мальчишки! Они заполняют мир топотом оголтелой беготни, треском раздираемых штанов, искрами пережженных электропробок, яростной возней и залихватским свистом, призывающим творить великие дела. И не их вина, мальчишек, если мир пока устроен так, что свист этот порой воспринимается еще как разбойничий… О мальчишки! Надоедные, несносные, обожаемые мальчишки! Хвала вам! «Мальчишек радостный народ»! — вот как сказал о вас Пушкин.

Птицы, звери, корабли, автомобили, самолеты, футбольные матчи, людоеды, извержения вулканов, фазы луны и поспевания арбузов на ближней бахче — все вас касается, мальчишки! Будьте вы трижды неладны и стократ благословенны! Я уже писал о вас, но не устану писать еще и еще.

— А что же, — скажут на это милые подружки моих любимцев, — разве мы хуже мальчишек?

Нет, пусть не обижаются на меня дорогие девчонки! Я их уважаю не меньше, чем мальчишек. Но дело все в том, что сам я когда-то, хотя уже и очень давно, был все же мальчишкой. Девчонкой же мне, понятно, быть сроду не приходилось. Ибо, как сказано у поэта, никто из смертных не рождался дважды. Вот и писать мне проще о мальчишках. Уж о них-то мне кое-что известно… Так вот я говорю: даже никто из сухоярских мальчишек, ни всеведущий Сеня Грачик, ни его дружок многомудрый книгочей Сурен Арзумян, ни другие их приятели и противники не знали, что в поселок вернулся сильнейший человек мира.

Глава II

Сильнейший в мире

Да. Именно так. Самый сильный на всем свете! По крайней мере, таковым прослыл Артем Незабудный лет сорок с лишним назад, до того еще, как покинул он надолго, а иные думали — навсегда, родную землю…

Артем Незабудный — знаменитейший цирковой атлет, за долгое время своего триумфального пути по всему миру ни разу не коснувшийся лопатками ковра в самых трудных борцовских турнирах. Сильнейший в мире, победитель непобедимых, кампиониссимо, чемпион чемпионов, славянский колосс, Геркулес наших дней, Левиафан XX столетия, русский супермен, сверхчеловек нового века, чудо-великан России! Рост — двести девять сантиметров, вес — сто сорок два килограмма, обхват груди — сто пятьдесят восемь, шея — пятьдесят четыре, пояс — сто девять, бицепсы — пятьдесят пять, бедра — семьдесят восемь, икры — пятьдесят четыре… Вот каков был отвечавший по всем статьям классическим требованиям — спортивный паспорт Артема Незабудного.

«Человек-Гора», — писали о нем в газетах всего мира. «Среди людей он сильнейший; дальше идут уже, собственно, слоны», — острил по его адресу американский спортивный обозреватель. И действительно, силой наделила его природа сверхъестественной. Он без особой натуги взваливал себе на плечи, как коромысло, чугунный двадцатипудовый якорь и обносил его вокруг манежа. Напружив неохватную грудь, одним вздохом ее он рвал цепи, которыми обвивали его богатырский торс… Ему ничего не стоило пальцами свернуть в трубочку медный пятак, одним ударом кувалдоподобного кулака расколоть кирпич.

Вот что это был за старик, чтобы вы знали! (Нет, видно, и мальчишкам не все известно!)

Вернулся он домой после многолетних странствий. Без малого сорок лет назад, в самые трудные и бесповоротно решившие судьбу народа дни, он дал увезти себя ловким людям далеко от Родины. Тогда он был в расцвете непомерной силы и славы. Ему уже трижды присуждали звание чемпиона мира по борьбе. Говорили, что в этом древнейшем спорте, в котором с незапамятных времен впрямую, как ни в каком другом соревновании, проявляются сила и стремление взять верх над соперником, никогда еще не было равных Артему Незабудному. Золотые медали его чемпионской ленты сверкали на исполинской груди, будто кольчуга. Имя Незабудного гремело на всех цирковых манежах мира, не сходило со страниц спортивных журналов. С ярких афиш в столицах пяти континентов смотрели его портреты. С них, невзирая на все усилия художников, стремившихся придать Артему дикарский вид, глядел добрый великан, как бы даже несколько сконфуженный своими невиданными габаритами и уже почти нечеловеческой силой. Пышные, крылоподобные усы, соломенная шляпа-канотье, которая по размерам своим вполне сгодилась бы, чтобы покрыть ею большую макитру, заказные ботинки неслыханного номера, не встречавшегося в классификации размеров обуви, знаменитая трость-дубинка весом в добрых полтора пуда и перстень, сквозь который легко проскакивал серебряный рубль, — все это давало пищу для бесчисленных карикатур.