Мой знакомый медведь. Зимовье на Тигровой. Дикий урман - Анатолий Александрович Севастьянов
Прошло еще два томительных дня.
— Опять не пришел?
— Нет, Федор… Я уже там всех обитателей знаю. Под старым пнем горностай живет, в ельнике гнездо оранжевой ронжи, в кустарнике справа — ежик. И утром и вечером оттуда выходит, травой шуршит. Заяц иногда прибегает… Белка еще по ту сторону поляны живет. Всех каждый день вижу, а он ни разу не показался.
— Не бросить ли тебе эту затею? Причуял, поди? Потратишь время зря. Доделывал бы свои дела, и к зиме готовиться надо. Уж не за горами.
— А для чего же караулю? Что лучше медвежьей туши для зимы можно придумать?.. Нет, десять дней все же отсижу.
…Еще чуть рассвело, а Росин давно уже на своей березе.
«Ведь шестой день. Неужели все десять дней пропадут? Ладно, игра стоит свеч. А пока лучше о чем-нибудь другом думать. Что бы, например, сейчас в Тюмени делал? Наверное, дорабатывал бы статью для журнала. Она у них запланирована. Так и не получат теперь… Нет, лучше погадаю, кого сегодня увижу первым… Наверное, ежа, — решил Росин и стал вглядываться в траву. — Не шевелится ли? Нет, пока все спокойно». Перевел глаза на другой край поляны — медведь! Зверь словно поднялся из травы. Раскачивая башкой, шел к дуднику. Вместо того чтобы застучать во всю мочь, Росин замер от неожиданности. Большущий, с седеющей лобастой башкой, медведь присел возле дудника и пригнул к себе лапой молодые растеньица. «Вот это да!» — подумал Росин, глядя на громадные когти звериной лапы. Осторожно, не спуская с медведя глаз, взял палки и что есть силы забарабанил по доске! Для большего шума или от возбуждения заорал сам. Вдруг как-то соскользнул с сука и полетел вниз. Стук и крик прекратились разом. Ударившись о землю, Росин тут же вскочил и поспешно полез на дерево. Торопиться было отчего. Вместо того чтобы умирать со страха, медведь приподнялся на задние лапы и с интересом смотрел на Росина.
Глава шестнадцатая
Росин удивленно пожимал плечами и говорил Федору:
— До сих пор не пойму: глухой, что ли, медведь попался? Или просто не из пугливых? Я до сучьев не допрыгну, а он смотрит на меня, и дудник изо рта, как папироса, торчит.
— Я так и думал — пустая затея. Ловушку ладить надо.
— Как же без топора?
— Пень подходящий найдешь — и без топора управимся… Только редко такой пень увидишь. Надо, чтобы вместо сердцевины у него дупло, а край чтобы — как кость, а то в злобе разворотит. — Федор уперся руками о нары, приподнялся и сел. — Сбоку дырку прорежешь до дупла. В нее бревно. Наклонно. Другим концом бревно в лесину упрешь, паз там выбрать надо. И все дела — ложи в дупло приманку. Полезет лапой, стронет насторожку, бревно концом-то шмыг! В дупло. Придавит лапу и не отпустит. А дергать станет — пуще прижмет, потому как бревно другим концом в пазу осядет.
— Совсем ведь простое устройство! — удивился Росин.
— Нехитрое. Только пень найти задача. Нарочно не ищи, так, между прочим присматривай. А то прождал неделю, теперь две проищешь. А его тут, может, и нету. А время сейчас особливо беречь надо. К зиме, почитай, окромя рыбы, никакого припасу.
«Нет, Федор не прав, — думал Росин, шагая по урману. — Конечно, нелепо ходить по тайге и искать дуплистый пень для ловушки, если топором за это время можно сделать десяток ловушек или с ружьем выследить зверя. А у нас ни топора, ни ружья. И потому нужно специально заняться поисками этого пня. Тем более что обследование почти закончил».
Росин круто свернул в сторону и подошел к столбообразному пню, оставшемуся от сломанного ветром дерева. Постучал по нему рукояткой ножа… Постучал еще… Пожал плечами и, обхватив пень, полез на него. Добрался до вершины, заглянул в торец и сполз вниз.
«Надо идти в завалы, — решил Росин. — Там больше сломанных деревьев».
И опять пришлось лазить по завалам, на этот раз — разыскивая пни. А разыскав, карабкаться, чтобы увидеть торец. Низких пней почти совсем не попадало. Деревья почему-то ломались высоко от земли.
…Однажды Росин добрался до затона озера. Нагнулся к воде — из озера на него смотрел бородатый, с загрубевшим лицом старик.
Росин смахнул со лба пот, отогнал рукой плавающие хвоинки, зачерпнул в пригоршню — напился. Зачерпнул еще — плеснул в лицо. Вытер рукавом лицо и бороду, сел на замшелую валежину. Под валежиной опустевшее гнездо тетерки — небольшая ямка, выстланная сухими березовыми листочками. «Что же делать? Уже три дня лазаю по завалам, и ни в одном ни малейшего признака дупла. Может, тут действительно нет ни одного дуплистого пня?»
Когда вечером, едва держась на ногах, он появился на пороге избушки, руки и ноги были у него в ссадинах и, что гораздо хуже, в нескольких местах порваны брюки.
Не раздеваясь, рухнул на нары.
— Чего же ты так себя изводишь? Эдак и совсем свалиться можно… Поел бы.
— Не хочу, Федор, потом.
Росин лежал уткнувшись лицом в сено. Федор налил в берестяную кружку заваренный брусничными листьями чай, поставил кружку на стол, взялся за костыли и сделал шаг. Переставил кружку ближе к Вадимовым нарам, сделал еще шаг. Опять подвинул кружку и снова освободил руки для шага на костылях…
— На-ка, выпей.
Росин приподнялся на нарах и взял кружку.
— Нечего больше и искать.
— Спасибо, Федор. Хороший чаек.
— Вот и ладно, что не пойдешь. Может, такого пня и во всем урмане нет.
— С чего ты взял, что не пойду? Разве можно заготовить за это время столько продуктов, сколько даст медвежья туша? А шкура? Готовая шуба! Нет, Федор, отступать нельзя.
— Да ведь пня-то такого, может, и нету!
— В крайнем случае вырежу дупло ножом. Пусть на это уйдет десять, пятнадцать дней! Все равно игра стоит свеч.
— Опять за свое! От поперечный! — рассердился Федор. — Снимай давай штаны. Опять вон обтрепались.
Уже все карманы были отпороты и пущены на починку. Теперь Федор наполовину укоротил рукава у своей рубахи. «Почто они мне? Ты вон всегда с засученными ходишь».
Если Росин хоть чуть рвал одежду, Федор обязательно замечал это и еще до того, как Росин просыпался, обязательно чинил ее. Как, из чего он скручивал нитки, что у него вместо иголки, Росин не видел. Видел только, что утром на одежде не было никаких дырок. Она была искусно заплатана, прямо-таки залечена. Если бы не забота и умение Федора, давно
