Этот обыкновенный загадочный дельфин - Супин Александр Яковлевич
Но ведь и нападение, и бегство едины в одном: и то, и другое означает отношение к человеку, как к врагу. Редко, в самых исключительных случаях, дикие животные проявляют к человеку не враждебное, а дружественное отношение. Чтобы преодолеть враждебность или настороженность, приручить дикое животное, нужна бездна терпения, времени и сил. Даже если, не видя со стороны человека никакого вреда, животное постепенно преодолеет страх перед ним (вспомните белок, которые доверчиво берут пищу у людей из рук в лесопарках крупных городов), то все равно это еще нельзя назвать полным доверием: страх не утрачен, он только притупился или преодолен. Достаточно одного резкого движения, одной попытки обмануть доверие, и животное снова надолго станет диким, снова будет бояться людей (так что если белка в парке доверчиво подошла к вам, то это замечательно вдвойне: во-первых, потому, что это украшает нашу жизнь, а во-вторых, потому, что это означает — из множества людей, гулявших там, еще не нашлось ни одного негодяя, кто бы обманул ее доверие, попытался бы ее поймать или ударить). Настоящие же дружеские отношения между человеком и диким животным могут возникнуть только в каких-то совершенно особых обстоятельствах, и это случаи редчайшие.
Но совсем по-иному складываются отношения между людьми и дельфинами. Дельфины не только не агрессивны по отношению к людям, но они не избегают их, не относятся к людям, как к извечным врагам. Конечно, встречаясь с человеком впервые или в незнакомой обстановке, дельфины тоже относятся к нему с опаской. Но это нормальная и естественная реакция любого животного на нечто незнакомое, а значит, потенциально опасное. Первый страх проходит у дельфинов достаточно быстро, если человек не дает оснований считать, что боязнь была обоснованной.
И тогда начинается самое интересное: проявляется совершенно определенное стремление этих животных вступить с человеком в контакт. Дельфины могут очень близко подплывать к людям, не обнаруживая никаких признаков страха или враждебных намерений. Иногда они явно стараются привлечь к себе внимание людей и находиться вблизи людей откровенно предпочитают пребыванию в одиночестве.
Рассказано и даже описано немало историй о дельфинах, которые, например, появляясь вблизи морских пляжей, играли среди купающихся людей или заходили в места стоянок кораблей и привлекали к себе внимание команды, или тем или иным способом пытались обратить на себя внимание рыбаков. Переворошив старые газеты и журналы, можно собрать целую коллекцию статей и заметок, описывающих такие случаи. К сожалению, далеко не всегда есть уверенность, что все написанное в таких заметках — чистая правда. Как правило, описываются сообщения отдельных очевидцев, а они могут быть людьми увлекающимися, иногда даже сверх меры (не зря же говорят: «Врет, как очевидец»). Но главное, на мой взгляд, вовсе не в том, как именно протекал тот или иной эпизод контакта человека с дельфином. Главное в том, что такое действительно вполне возможно.
А про некоторые из таких случаев можно говорить с полной уверенностью, что так все и было на самом деле, поскольку свидетелями этих случаев были сотни людей, и дельфины — герои таких эпизодов — даже получали собственные клички. Одним из первых таких дельфинов, получивших персональную и достаточно широкую известность, был, видимо, легендарный дельфин Опо, регулярно появлявшийся у местечка Опонони в Новой Зеландии и позволявший детям играть с ним на мелководье. Такой героиней была и дельфиниха Джорджигерл, ставшая популярной у берегов Флориды. А получивший мировую известность дельфин по кличке Пелорус Джек прославился тем, что в течение почти четверти века провожал корабли, проходившие по проливу Кука между островами Новой Зеландии. Эти истории интересны прежде всего тем, что они были среди первых, достоверно документированных в прессе и ставших достаточно известными. На самом деле в них нет ничего необыкновенного по сравнению с многими другими более или менее похожими историями, происходившими в разных уголках земли, и у наших берегов тоже. Интерес и благожелательное отношение диких дельфинов к человеку проявлялись повсеместно и в разных вариантах.
Но особенно ярко стремление дельфинов к установлению контакта с человеком происходит в условиях, когда их содержат вблизи людей — в океанариумах или дельфинариях, о которых я уже упоминал. Такие условия нельзя даже назвать содержанием в неволе. Неволя — это принудительное лишение свободы, от которого узник стремится избавиться при первой же возможности. А дельфины, прожившие некоторое время в дельфинарии, созданном для них человеком, вовсе не стремятся расстаться со своим домом. Дельфину, который привык к людям, можно открыть выход в открытое море, и он им не воспользуется. Пищу, которую он получает из рук человека, он предпочитает охоте за живой рыбой, заплывшей к нему в вольер.
Во многих дельфинариях животные содержатся в морских вольерах, которые представляют собой просто кусочек моря, огороженный натянутой на канаты сетью. Сеть возвышается над водой совсем немного — на метр, полметра, иногда и того меньше. Перепрыгнуть через такую преграду и уйти в открытое море для дельфина, если иметь в виду его физические возможности, сущий пустяк. Разогнавшись, он может подскочить в высоту на 2–3 метра и приводниться в добром десятке метров от того места, где прыгнул. Но дельфины никогда не уходят из вольеров. Правда, справедливости ради нужно сказать, что вначале они не делают этого не из-за желания остаться с человеком (для только что пойманного животного совершенно естественно стремление вернуться обратно в море), а из-за природной осторожности. Хотя дельфины и отличные прыгуны, они никогда не прыгают через незнакомые препятствия; ведь неизвестно, что находится там, по другую сторону, — вдруг не чистая вода, а что-то твердое, тогда можно и разбиться. Но сети, ограждающие вольер, являются таким незнакомым препятствием, запретным для прыжков, только сначала. Обжившийся в вольере дельфин уже прекрасно знает, где чистая вода, а где канат или свая. Но из вольера все равно не уходит: пока познакомится как следует со своим домом, он уже осваивается в нем, привыкает к обществу людей и покидать их не собирается уже по доброй воле.
Мои коллеги, работавшие в одном из океанариумов, со смехом рассказывали про молодого дельфина, который любил перепрыгивать через перегородки между соседними вольерами и таким образом «ходил в гости» к другим сородичам. Как правило, утром, к приходу тренера, он обычно уже был на своем законном месте, добираясь туда тем же путем — перепрыгивая через
