Зелёный шум - Анатолий Иванович Дементьев
— Витамины? — подсказала Саша.
— Нет, такие вещества, которые с цингой помогают бороться. А цинга — страшная болезнь.
Я незаметно толкнул Ктокалку — что, выскочила? Саша в ответ показала язык. «Потом с тобой поговорю, — решил я. — Узнаешь, как звеньевому язык показывать!» Я повернулся к Степану Тимофеевичу:
— А сосна — полезное дерево?
— Сосна? Тоже. Много в наших лесах сосны. Дерево крепкое, выносливое, не боится ни морозов, ни засухи, ни воды, ни ветров. Зато солнышко любит, жить без него не может, в тени расти не будет, скоро погибнет. Сосна помогает человеку: снег задерживает, а в пустыне — пески, воду хорошо хранит. Там, где много сосны, не высыхают и не мелеют реки. Из смолы этого дерева получают скипидар, канифоль, а из канифоли делают разные лаки и сургуч. В сосновой хвое тоже есть витамины, — лесник посмотрел на Сашу и подмигнул ей. — Жил тут у меня один учёный человек, так он говорил, что в одном стакане хвойного настоя столько же витамина «C», сколько в стакане помидорного сока, и в пять раз больше, чем лимонного.
Очень полезное дерево липа. Она у нас зацветает в июне — июле и после неё больше ни одно дерево не зацветёт до будущего года. Пчёлы летят на аромат липового цвета издалека и берут тот самый мёд, с которым вы сейчас чай пили. С одного дерева они соберут столько же мёда, сколько даёт гектар гречишного поля! А если большое дерево, то килограммов двенадцать мёда.
— Гроза кончилась, — сказал я, заметив, что в комнате посветлело.
Мы засобирались в лагерь, нас, наверно, уже потеряли.
Лесник тоже встал:
— Ну бегите. Приходите ещё…
— Спасибо!..
Мы вышли из лесного домика. Туч уже не было, снова ласково светило солнце.
После этого мы не раз бывали у Степана Тимофеевича. Он всегда встречал приветливо, старался угостить чем-нибудь вкусным и обязательно рассказывал про жизнь лесных обитателей, про лесные чудеса.
ТОК ТУРУХТАНОВ
За последнее время я всё чаще при прогулках в лес или на реку беру с собой вместо ружья фотоаппарат, самый обыкновенный испытанный «ФЭД». И надо признаться, охота с фотокамерой не менее увлекательна, чем с ружьём. Чтобы сделать хороший снимок, иной раз приходится проявить немало сноровки, хитрости и выдержки. Сумел подкараулить птицу у гнезда и точно «выстрелить», поймав в кадр осторожную птицу, — получай хороший снимок. Вспугнул, «промазал» — пеняй на себя и всё начинай сначала.
Однажды, выбрав хорошее майское утро, я отправился в очередную «экспедицию», как в шутку называл свои короткие прогулки за город. Володя тоже напросился со мной.
Сборы наши были недолги, и скоро мы уже шагали правым берегом Миасса от мельзавода в сторону Митрофановского совхоза. Начали попадаться болотца, покрытые ещё невысокой молодой травой, среди которой, как маленькие цыплята, выглядывали жёлтые анемоны. Прыгая с кочки на кочку, мы медленно продвигались вперед.
Над рекой с громким криком носились чайки — черноголовые крачки и дымчатые мартыны, а в стороне парил одинокий ястреб. Временами нам удавалось подойти к самой воде. Небольшие волны набегали на берег и с лёгким всплеском откатывались, оставляя на сером песке хлопья пены и мелкие водоросли.
Пройдя километра три, мы вышли к песчаной отмели, за которой из воды поднимался небольшой островок, поросший низким кустарником. Таких много встречается на реке.
Внезапно Володя легонько потянул меня за рукав.
— Папа, что это за птицы?
— Где? — спросил я, оглядываясь по сторонам.
— Вон, по островку бегают. Видишь?
Глаза сынишки оказались зорче моих. Только подойдя ближе, насколько это было возможно, я разглядел птиц величиной немного более скворца, перебегавших с одного конца островка к другому.
— Да ведь это турухтаны!
— Турухтаны? — переспросил Володя, и глаза его зажглись любопытством. — Я ещё ни разу в жизни не видел турухтанов.
— Не мудрено. Мне тоже редко приходилось с ними встречаться, а тем более здесь, на Миассе. Давай-ка спрячемся вот за этим кустиком и понаблюдаем.
Мы прилегли на влажную ещё землю. Кулики, не замечая нас, занимались своим делом. Кто однажды видел турухтанов, тот вряд ли спутает их с другими куликами. Размером турухтан меньше дупеля, оперение у него серо-рыжеватое, кое-где чёрное с белыми крапинками. Быстро передвигаясь на тонких высоких ножках, он засовывает в землю длинный оранжевый клюв, вытаскивая червяков. Петушок от курочки весной отличается пышным капюшоном — воротничком из длинных перьев рыжего, а иногда и черного цвета. Воротничок птица может распушить и собрать так, как это делают домашние петухи.
Турухтаны, очевидно, прилетели недавно. Больше десятка этих безобидных птиц бегали по островку в по исках пищи, а чуть в стороне несколько ярко окрашенных петушков, подняв перья на шее, стояли в воинственных позах. Из пышных воротничков смешно торчали маленькие головки с тонкими клювами. Я понял, что мы стали свидетелями редкого явления — тока турухтанов.
— Турухтаны токуют.
— Что? — не понял Володя.
— У них идёт бой. Сильный побеждает слабого, выбирает курочку, и вместе они устроят гнездо. Да ты не возись, они пугливые.
Обычно турниры турухтаны устраивают ночами, вот почему трудно их наблюдать, но иногда и днём, как было сейчас. Поединки поочередно шли в нескольких местах. Маленькие бойцы дрались отчаянно, награждая друг друга быстрыми и ловкими ударами клюва. Конем но, таким «оружием» нельзя нанести серьёзного повреждения противнику, к тому же воротничок из плотных перьев неплохая защита. Поединок обычно заканчивался бегством одного из бойцов, а победитель гордо оглядывался вокруг, словно приглашая желающего выйти на бой и померяться с ним силой. Эти поединки напоминали драку домашних петухов.
Володя прижался поближе ко мне и горячо, возбуждённо зашептал:
— Сфотографируй их, папа. Это так интересно. Ну же, сфотографируй. А то заметят они нас и улетят…
Я торопливо заменил обычный объектив телеобъективом. Выждал наиболее удачный момент и нажал спусковую кнопку. Щёлкнул затвор фотоаппарата, ещё, ещё. Маленькие драчуны насторожились. Наверно, звук, производимый фотоаппаратом, донёсся до них. Внезапно вся стайка поднялась в воздух и скрылась за поворотом реки.
А в альбоме появился редкий, замечательный снимок.
В ПОГОНЕ ЗА МАМОНТОМ
Мы возвращались на железнодорожную
