Георгий Шайдаков - Трехлапая
А насытившаяся волчица, не торопясь, тропкой шла к просеке на озеро. Когда она оказалась на полянке, ее остановил запах давнего врага. Она быстро вернулась в чащу и оттуда направилась в сторону песков, подальше от этого человека. Там, где он ей встречался, ее всегда подстерегала опасность.
Где-то в чаще попискивали синицы да с перерывами дробно стучал дятел. Волчица кустами медленно двигалась к пескам. Вдруг позади, где она входила в лес, раздался свист. Прохор давал знать охотникам, что собаки спущены. Волчица прибавила шагу. Тревога овладела ею. Через некоторое время она услышала какой-то слабый визг, затем — надрывный лай, который вскоре превратился в сплошной стон. Ей казалось, что от этого лая деревья вздрогнули, вытянулись, сбрасывая лист, насторожились. Волчица поняла: собаки напали на ее след. Она устремилась к опушке. При выходе на поляну остановилась. И когда хотела выскочить на чистое место, заметила какое-то слабое движение в кустах. Волчица резко свернула за деревья и краем глаза увидела, как ей наперерез побежал, пригнувшись, человек. Она юркнула в чащу, и сразу же грянул выстрел. Услышав его, собаки еще азартнее заголосили по теплому следу.
Уходить просекой за озеро, а затем вплавь через реку в заросшие байраки волчица боялась, там ждет ее враг, а бежать в поля не решалась, собаки висели на хвосте. Пытаясь их обмануть, густыми кустами вышла к берегу теклины. Она порядком устала, не раз ушибала обрубок лапы, и теперь он ныл. В одном месте, где теклина была не так широка, волчица вошла в воду. Холодная вода обожгла ее, но и освежила. Обрубок онемел, боль притупилась. Она прошла водой до поворота, где темнел бревенчатый мостик, вылезла на другую сторону и по дороге устремилась в чащу. Собаки скололись у воды, замолчали. Один выжлец вскочил в воду, переплыл и носился по берегу кругами, отыскивая след. Другие две собаки искали молча в чаще, не перескакивая теклины. Волчица по густым кустам направилась опять к выходу на пески. Она знала, что собаки у воды надолго потеряли след. Но вот опять они затявкали. Тогда волчица осознала, что песками ей не уйти: быстроногие преследователи скоро настигнут ее. Она резко повернула к спасительной теклине. Вышла на берег, снова забрела в воду, прошла ею до мостика, залезла под него и там, на мелководье, затаилась.
Собаки вылетели к воде разгоряченные, с красными языками, гамкнули несколько раз и замолкли. Тот же пегий выжлец перелетел через теклину, на ходу хватая воду, и закружил, отыскивая след. Другие носились по этой стороне. Временами они подходили так близко, что волчица хотела выскочить из своего укрытия. Сначала она не чувствовала холода, а потом стала мелко дрожать, лапы затекли, но она сидела не шевелясь. Собаки были близко. Волчица переменила позу. Потом послышались голоса. Подходили люди. Один перешел через мостик. Волчица слышала шум шагов над головой. Люди долго ходили вблизи, заглядывали под колодины, стучали по ним. Осматривали пни, ямы, но следа не находили. Потом, поговорив, взяли собак на поводки и ушли.
Волчица просидела под спасительным мостиком до сумерек. Озябшая, еле ступая на затекшие в ледяной воде лапы, она выбралась на сушу и, поминутно оглядываясь, двинулась тропкой на просеку и заковыляла к озеру, в заросли, которые не раз согревали ее и спасали от дождя. Там она долго ползала, каталась, вытирая шерсть, и, когда приятное тепло разлилось по телу, нашла погуще заросли куги и, свернувшись клубком, успокоилась, стараясь забыться, а с рассветом ушла за реку, в овраги.
-Невеселыми возвращались охотники. Казалось, трехлапая под таким азартным гоном обязательно выйдет на стрелка. Оно так бы и случилось, если бы Митрофан не подшумел зверя.
Долго охотники шли молча, потом Прохор не выдержал, заговорил, оправдывая всех: «Так-то оно так, правильно ты, Митроха, сделал, что шумнул. Но если волчица вырвалась из оклада, то куда она потом скрылась — вот вопрос… Стой, ты! — гаркнул Прохор, придерживая выжлеца, который тащил хозяина в сторону. — …Прямо диво какое-то, словно в воздух поднялась. В жизни такого не было, чтобы мой Шайтан терял след. Митроха, а ты, может, волчицу зацепил? Или зверь так уж далеко был, что и картечь не достала?»
Митрофан откашлялся, польщенный доверием, проговорил: «А кто его знает, может, и достал…» и хотел еще что-то сказать, но его перебил дед Трошка: «Коли б достал, определенно мы б калеку застукали. Хоть и крепок волк на рану, а все ж с кровью осторожность теряет. Напропалую бы ломилась, таиться не стала, а то, ишь как, и нас, и собак провела. Может, и правда где в теклине залегла? Так мы битый час берег топтали, не могла улежать — вода сейчас как нож».
Когда подошли к селу, Трошка добавил: «Что теперь гадать? Обманула… Подождем белой тропы, по снегу не уйдет».
По домам разошлись задворками, чтобы не попадаться на глаза сельчанам.
-Она долго ходила по незнакомым местам. Осваивалась. Блеснули первые настойчивые морозцы. Лужи покрылись звонким льдом. По ночам небо мерцало звездами.
Волчица бродила по полям и опушкам. Близко жилья человека не было, поэтому она и днем охотилась за мышами у стогов старой соломы. Кое-как подкрепившись, забивалась в густые бурьяны, свернувшись клубком, засыпала ненадолго. Голод донимал, и она вновь отправлялась на поиск.
На третьей неделе ветром донесло до нее запах далекого дыма. Дождавшись вечера, трехлапая затрусила в том направлении. Поздней ночью вышла к небольшому хуторку. У крайнего двора остановилась. Принюхалась. После недолгого раздумья волчица медленно пошла к серым в темноте плетням, за которыми виднелись крытые соломой низкие сараи. В плетне нашла дыру, осторожно пролезла на огород. Вновь принюхалась. Уловила запах овец. Обогнула загородку и вышла на баз. Густая шуба плохо грела отощавшее тело. Мучительно хотелось есть. Она подошла к двери закутка и потрогала ее обрубком лапы. Кол, подпиравший дверь, упал, волчица отскочила, дверь со скрипом приоткрылась, и спертый воздух приятно защекотал ноздри. Испуганные овцы с шумом кинулись в угол. Волчица влетела в загон и бросилась в кучу. Она в темноте подмяла первую попавшуюся жертву, с силой потянула на себя, овца упала, волчица проворно ухватила ее за горло, рванула — и та забилась в предсмертной агонии. Потом вторая. Временами трехлапая притихала, слушая ночь, но все кругом спало. Натешившись, потянула последнюю овцу и, не торопясь, ушла своим следом за хутор. И в низине, недалеко от дороги, плотно поужинала первый раз за последние три недели.
На другую ночь трехлапая вновь появилась у хутора. Спустилась в низину, где лежали остатки ее ужина, но, учуяв свежий запах человека, поспешила скрыться. Видимо, люди ждали ее здесь. Волчица обогнула хутор и там, где крайний двор примыкал к ручью, остановилась. Приметила на будущее баз, где лежали овцы, но нападать не стала. Подалась вниз по течению ручья. Там, напившись, убралась в густые заросли бурьяна. Есть не хотелось, и она решила отоспаться.
