Лебеди летят над тайгой - Семён Михайлович Бытовой
— Некогда, — возразил Мунов, — пока светло, ехать надо.
Мы подъехали к старой пихте, и Мунов показал мне берлогу на толстом стволе.
— Пускай спит медведь, на днях выкурим его.
Тут раздался выстрел, и пожилой удэге, спрыгнув с передних саней, побежал к мерзлым кустам. Вскоре он принес оттуда белку.
Милован Календзюга сказал:
— План пушнины дополняет!
Мунов рассмеялся.
— Пускай дополняет, это никогда не поздно!
Недолог зимний день. Когда мы по льду переехали реку, в просветах между деревьями уже засквозил закат. Солнце было в морозной дымке и угасало. Воздух сделался жестким, колючим, становилось трудно дышать. Ветер кружил поземку. На крутом берегу реки среди густого леса горели костры. Там слышались громкие голоса людей, дрожащий стук движка.
— Пустили пилораму, — сказал Мунов. — Теперь дело пойдет.
Оставив лошадей в распадке, мы поднялись на яр и по узенькой снежной тропинке направились к кострам.
— Здравствуй, Иван Константинович, — весело произнес удэгеец с багровым от стужи лицом. Шапка у него почему-то была засунута за борт ватника, точно и не было тридцатиградусного мороза. — Пустили, однако, пилораму.
— Гляди, как ловко режет, прямо беда! — сказал другой удэге, протягивая Мунову руку. — Возьмем лесину потолще, посмотрим, как его дело сделает! — И, подложив железный лом под толстенное бревно, сильно катнул к пилораме.
Стальные когти тотчас подхватили бревно, потянули, и круглые пилы с визгом впились в комель, разрезая лесину на тонкие розоватые доски.
Кончили смену лесорубы. Побросав у костров котомки, топоры, барсучьи шкурки, подошли к пилораме.
— Что я тебе говорил, — обратился ко мне Мунов, — для удэге пилорама — самая экзотика. Первый раз увидели. Спасибо, что город технику нам подбросил. Еще вчера по-кустарному доски пилили. Долго очень, и людей много занято было. А ведь нынче, я тебе уже говорил, самая пора охоты. Тайге надо планы показывать. Так что спасибо городу, что технику нам подбросил.
Пока не стемнело, Мунов повел меня смотреть новый поселок. Мы прошли с километр снежными тропинками в глубь леса. Выйдя на просеку, Иван Константинович остановился и стал что-то про себя отсчитывать, рассекая ладонью воздух.
— Вот тут, гляди, улица будет. Поставим двенадцать жилых домов, школу-интернат, баню. Ясно тебе, да? Теперь давай немножко вправо пойдем. Там тоже улица будет. Десять жилых домов и Дом культуры поставим. Тоже ясно тебе? Да? А теперь давай еще дальше пойдем.
Здесь стояло пять готовых домов с крышами, крытыми дранкой. Еще три сруба были подведены под крышу.
— Ну что, нравится тебе?
Дома были добротные, с пятью окнами, с верандой. В каждом — по две комнаты с кухней. Полы застланы свежими, гладко обструганными досками.
— Скоро жильцы приедут, — говорил Иван Константинович. — Совсем весело будет. Теперь, конечно, тайга немного скучная. Лето придет, будет, я тебе говорю, другая картина. Закончим строительство, и наш народ большой шаг вперед сделает. От культурной жизни сознание людей намного повысится, вот увидишь. Это я тебе про удэге говорю! Вся страна к коммунизму идет, нам тоже стоять на месте нельзя. Как думаешь, с таким поселком не стыдно в коммунизм вступить? По-моему, совсем не стыдно! Ты спроси любого удэге, он тебе точно скажет, кому своим счастьем обязан. Партии обязан, советской власти обязан, товарищу Ленину обязан! — И добавил: — Вот зима кончится, весна будет, после, сам знаешь, лето будет. Ты опять в гости к удэге приезжай. Как раз над тайгой лебеди белые полетят, тогда увидишь, какая здесь будет картина...
Примечания
1
Кочевой удэгеец.
2
Пытали, убивали.
3
Руководство для фармацевтов.
4
Правильно: Хосебе.
5
Всеисцеляющее средство.
6
Давно-давно.
7
Тала, сальми — национальные кушанья удэгейцев.
8
Младший сын.
9
Самодельное копье.
