Кумаонские людоеды. Леопард из Рудрапраяга - Джим Корбетт
— И вы, двадцать мужчин, ничего не предприняли?
— Нет, саиб, ничего, так мы были перепуганы. А что может сделать испуганный человек? И даже если бы мы сумели отнять женщину, не разъярив тигра и не навлекши тем самым беды на самих себя, это все равно не помогло бы ей.
Позднее я узнал, что жертвой тигра тогда была жительница одной из деревень в окрестностях Чампавата. Тигр схватил женщину, когда та собирала валежник. Ее подруги побежали в деревню и подняли тревогу. Двадцать мужчин, шедших в Чампават, пришли в эту деревню как раз тогда, когда оттуда отправлялась «спасательная партия». Так как пришедшие знали, в каком направлении тигр унес женщину, они присоединились к этой партии. Вот продолжение их рассказа:
«Нас было пятьдесят или шестьдесят сильных мужчин, когда мы выступили на помощь женщине; некоторые из нас имели ружья. Примерно в одной восьмой мили от места, где лежал собранный валежник и где жертва была схвачена людоедом, мы нашли разорванную одежду. Тут люди забили в барабаны и стали стрелять. Так мы прошли еще более мили напрямик и вошли в долину. Там мы и нашли женщину — это была почти девочка, она лежала мертвой на большой каменной плите. Тело покойницы было совершенно целым; тигр не тронул его, он только облизал стекавшую кровь. Среди нас не было женщин, и мы, мужчины, отвернув лица, завернули мертвое тело в белье, которое сняли с себя некоторые из пришедших. Девушка лежала на спине, как спящий человек, и нам казалось, что она проснется от стыда при прикосновении мужчин».
Подобного рода истории часто рассказываются в деревнях в долгие бессонные ночи за плотно запертыми дверями. Понятно, что в конце концов и характер, и быт людей, проводящих годы в местности, где действует тигр-людоед, изменяются. Человеку, попавшему туда со стороны, начинает казаться, что он очутился в мире далекого прошлого, в царстве зубов и когтей, когда саблезубый тигр загонял человека в укрытие глубоких пещер.
В те далекие дни Чампавата я был молод и неопытен, но полученное мною убеждение после немногих дней пребывания в Чампавате только укрепилось в результате последующего тридцатидвухлетнего опыта; нет ничего более ужасного, чем жить во власти тигра-людоеда и сознавать, что в таком же положении находятся все близкие люди. Чампаватский тахсилдар[9], которому я предъявил свои рекомендации, посетил меня ночью в почтовой конторе, где я остановился. Он посоветовал мне перейти в другое помещение — сторожку, расположенную в нескольких милях от конторы. В ближайших ее окрестностях тигр убил несколько человек.
Рано утром на следующий день я в сопровождении тахсилдара прибыл в сторожку. Когда я завтракал на веранде, пришли двое мужчин и сообщили, что тигр убил корову в деревне, отстоявшей отсюда миль на десять. Тахсилдар попросил извинения — спешные дела требовали присутствия его в Чампавате; он сказал, что вернется вечером и проведет ночь с нами. Мои проводники оказались хорошими ходоками; дорога шла вниз по склонам, и мы в рекордно короткое время прошли десять миль. В деревне меня привели к загону для скота, где произошло нападение: теленок примерно недельного возраста был убит и частично съеден леопардом. Не имея ни времени, ни намерения застрелить этого леопарда, я расплатился с проводниками, а сам вернулся в сторожку. Оставался еще час светлого времени, когда я с чоукидаром[10] пошел осматривать место, где, по его словам, тигр имел обыкновение пить воду. Это была головная часть орошавшего сады канала. На мягкой почве у водоема были следы тигра, оставленные несколько дней тому назад, но эти следы были совершенно отличны от отпечатков лап, которые я видел и внимательно изучал в овраге, где была убита женщина из Пали.
Вернувшись в сторожку, я застал там тахсилдара. Мы расположились на веранде, и я рассказал о результатах дня. Тахсилдар, выразив сожаление, что мне напрасно пришлось предпринять дальнюю экскурсию, встал и сказал, что ему предстоит еще длинный путь и поэтому надо выходить немедленно. Это меня очень изумило, так как раньше тахсилдар дважды говорил, что проведет ночь у меня. Дело, конечно, было не во мне, но я понимал угрожающую тахсилдару опасность. Он остался все же глух к моим убеждениям. Когда тахсилдар сошел с веранды среди мрака ночи с единственным спутником, несшим чуть светящийся фонарь, и отправился по дороге, где и днем люди отваживались появляться только большой группой, я, прощаясь, снял шляпу перед весьма смелым человеком.
На следующее утро я осмотрел фруктовые сады, чайные плантации и выкупался в ручье. Около полудня благополучно вернулся из Чампавата тахсилдар, рассеяв мою тревогу за него.
Я беседовал с ним, смотря на пологие горные склоны и деревню, окруженную полями, и вдруг увидел, что какой-то человек выходит из деревни и двигается прямо по направлению к нам. Когда человек стал приближаться, я увидел, что он то идет, то бежит, — очевидно, он нес важные известия. Сказав тахсилдару, что вернусь через несколько минут, я побежал вниз по холму навстречу гонцу. Человек присел, чтобы перевести дыхание. Как только я приблизился на расстояние, с которого можно было расслышать голос, он крикнул мне: «Скорее, саиб, тигр только что убил женщину!» «Сиди», — ответил я и побежал обратно в сторожку. Схватив ружье и несколько патронов, я сообщил об этом тахсилдару и попросил его следовать за мной в деревню.
Гонец принадлежал к той досадной категории людей, у которых язык и ноги не могут действовать одновременно. Если он раскрывал рот, то останавливался, а если шел, то закрывал рот. Приказав ему молчать и продолжать путь, я молча бегом спустился по склону.
