Стелла Брюер - Шимпанзе горы Ассерик
В качестве последнего средства мы с Джулианом попробовали сбивать плоды камнями. Через полчаса у меня разболелись рука и правый бок, и все понапрасну. Джулиану повезло больше: он сбил один плод, который разделили между собой Пух и Уильям. Покончив со своей долей, Уильям сел и уставился на висевшие плоды. Потом протянул руку и поднял камень величиной с мячик для крикета. Я знала, что его бросок никогда не достигнет цели. К моему удивлению, и Уильям, по-видимому, правильно оценил свои возможности. Он даже не попытался бросить камень с земли, а залез на соседнее дерево примерно на ту высоту, на какой росли плоды. Всего в полутора метрах от него на конце небольшой веточки висели два прекрасных экземпляра. Уильям расположился прямо против них, трижды, как бы прицеливаясь, взмахнул рукой и бросил камень. Но камень прошел мимо и с такой силой врезался в ствол баобаба, что разлетелся вдребезги. Уильям, видно, понял, что не сможет осуществить задуманное, и больше не делал бесполезных попыток. Вместо этого он продолжал совать камни мне в руки. Он так старался, что заслуживал вознаграждения. Внезапно у меня возникла идея. Некоторое время я колебалась, но в конце концов решила попробовать осуществить ее.
На следующее утро Джулиан, Уильям, Пух и я направились к баобабу. Джулиан нес на плече моток веревки. Когда мы добрались до места, он с веревкой в руках и камнем в кармане вскарабкался на соседнее дерево кенно. Мы решили прикрепить один конец веревки к стволу кенно, а другой, с привязанным к нему камнем, забросить на баобаб, но так, чтобы он, зацепившись за ветку, спустился вниз и по нему, как по веревочной лестнице, могли бы вскарабкаться обезьяны. После нескольких попыток Джулиану удалось накинуть веревку на ветвь баобаба. Уильяму понадобилось не более тридцати секунд, чтобы понять смысл наших действий. Он подбежал к веревке, подергал ее и взобрался на метр над землей. Однако сырая веревка выскальзывала из рук и растягивалась, поэтому Уильям не решился лезть дальше.
Он спустился, не выпуская веревки, обошел баобаб и попытался взобраться, упираясь ногами и ствол и перебирая руками по веревке. Уильяму не удалось осуществить и этот замысел — веревка висела не совсем удобно и только мешала ему. Он опять соскользнул вниз и уселся на землю, зажав веревку в правой руке. Через минуту он вскочил и, не отпуская веревки, направился к кенно. Почти без колебаний он полез к сидящему в ветвях Джулиану и бросил ему конец веревки, который зацепился за сук. Джулиан, наклонившись, подхватил его. Таким образом Уильям показал нам, что, закрепив на стволе кенно оба конца веревки, мы сделаем мост, который будет вдвое крепче, в несколько раз короче и гораздо удобнее для лазания, чем задуманная нами веревочная лестница. Меня так потрясло поведение Уильяма, что я даже не успела устыдиться собственной недогадливости. Джулиан добросовестно натянул веревку и обвязал ее вокруг ветки немного выше первого узла.
Уильям сразу же подошел к веревочному мосту. Для начала он ощупал привязанный конец, а затем испробовал сооружение. Веревка растянулась под его тяжестью, и он отпрыгнул назад. Подождав несколько секунд, он сделал вторую попытку. Ступая ногами по нижней веревке, Уильям одной рукой схватился за верхнюю, а другой — за ветвь кенно и стал медленно продвигаться вперед. Пока мог, он держался за ветку, потом сделал молниеносный бросок и уцепился за покрытый листьями побег баобаба. В одно мгновение он достиг ствола и взобрался на дерево. Раздались звуки пищевого хрюканья, и Уильям тотчас стал срывать плоды. Все мы были крайне удовлетворены тем, что сумели добраться до сокровищ баобаба, хотя и понимали, что этим способом шимпанзе никогда не смогут воспользоваться, если останутся одни.
Для того чтобы разбить плод баобаба о камень или дерево, Уильяму приходилось употреблять всю свою силу и сноровку. Он настойчиво пытался заполучить пищу, но неудачи быстро угнетали его. С Пухом все было проще: если у него что-либо сразу не получалось, он отдыхал, играл, делал еще одну попытку, снова резвился и пробовал в очередной раз. В конце концов он добивался своего и, если только не испытывал сильного голода, ничего не имел против такого времяпрепровождения. Тина, когда она была с нами, работала как автомат и с ловкостью открывала плоды баобаба. Взявшись за конец длинного стебля, к которому был прикреплен плод, она легким круговым движением ударяла им о ветку и раскалывала его с первого или второго удара. Потом засовывала в щель длинные клыки и руками раскрывала плод.
Однажды в полдень, наевшись до отвала, Уильям спустился с баобаба, держа в зубах длинный стебелек с плодом на конце. Потом растянулся возле меня и несколько минут осматривал мою ногу, положив плод себе на живот, после чего, не выпуская изо рта стебелька, поднялся, медленно подошел к зарослям кустарника и влез на ветку. Здесь он ненадолго задремал, а проснувшись, должно быть, захотел снова полакомиться. Схватив плод, он с силой ударил им о ветку, затем внимательно осмотрел его и обнаружил с одной стороны тоненькую трещину. Он попытался засунуть в нее зубы, но безуспешно. Над головой Уильяма свисала ветка с массивными, длинными колючками. Уильям протянул руку, пригнул ветку к себе и отодрал зубами один из шипов. Потом осторожно вытащил его изо рта и попытался засунуть в трещину. Шип согнулся и сломался. Уильям отодрал еще одну колючку и снова попробовал всунуть ее внутрь.
Плод упал на землю и ударился о камень с таким звуком, что мне показалось, будто трещина слегка увеличилась. Уильям осмотрел ее, вставил туда нижние резцы и с силой потянул руками вниз. Но скорлупа была очень твердой: зубы выскользнули из трещины, прищемив губу Уильяма. Я непроизвольно вздрогнула, вообразив, как ему должно быть больно, но Уильям и глазом не моргнул. Он сорвал третий шип и засунул его в трещину; потом, поковыряв им, вытащил и снова засунул. В конце концов, действуя зубами, как в предыдущий раз, он разломил плод, с видом победителя улегся на спину и положил обе половинки на живот. Затем он стал понемногу откусывать от них и подолгу смаковать и пережевывать лакомые кусочки. К этому времени я уже сидела на ветке рядом с ним, пытаясь заснять на пленку все происходящее. Он на минутку остановился, лениво посмотрел на меня, вынул из скорлупы немного белого мучнистого вещества и милостиво протянул мне этот дар. Его щедрость удивила и тронула меня.
22
Лицом к лицу
Вот уже целую неделю, как Тина каждый день оставалась с нами и на ночь устраивалась поблизости от лагеря. Однажды рано утром меня разбудили громкие ухающие звуки. Кричали как будто возле ручья, где я всегда умываюсь по вечерам, всего в двухстах метрах от лагеря. Я очень скоро сообразила, что не могу различить обезьяньих голосов: вероятно, это были дикие шимпанзе, а не Тина с Уильямом.
