Файерфокс – Огненный лис - Людмила Файер
…Жилища здесь были не так велики, как в том месте, где я жил с Никой. Из крыш поднимался дым, логова людей окружали странные загородки, похожие на завалы тонких деревьев после сильной бури, причудливо переплетенных между собой.
Я тихонько шел вдоль этих загородок. Было темно, люди ушли в свои норы спать. Они не любили оставаться ночью снаружи. Наверное боялись лесных хищников. Хотя я ни одного не встретил, пока продолжалась погоня. Почти от каждого логова противно воняло псиной. Я заглянул через плетеные стволы внутрь огороженной территории. Недалеко от жилища людей стояло маленькое, но очень похожее на него сооружение. Рядом лежал Серая Тень. Я удивился. Разве может Серая Тень жить среди людей? Он же враг и убийца! Но мои глаза говорили другое.
Вдруг Серая Тень поднялся и пошел. За ним тянулось что-то позвякивающее, привязанное к его шее. Другой конец крепился на маленьком жилище зверя. Отойдя на несколько шагов так, что привязь натянулась, Серая Тень вздохнул и пошел обратно. Дойдя до своей маленькой норы, он снова лег, вздохнул и положил морду на лапы. Я видел, как в его глазах отразился белый глаз Лунной Кошки. Они долго смотрели друг на друга. Серая Тень не выдержал и низко завыл.
— Все, как в легенде Ма, — подумал я. — Но куда же мне идти? Я совсем потерялся в незнакомом месте… А у Ники из глаз наверное опять вода потекла…
Я очень устал, был голоден. Найдя укромный уголок возле длинной ограды, но не переходя границу территории Серой Тени, понимая, что его близость защищает и меня от возможного нападения хищников, я уснул. Нужно было восстановить силы. А что делать дальше я подумаю завтра…
…Мне снилась Ника и бегущий за ней свирепый черный зверь. Ника оборачивалась и все время кричала: "Рыжий! Рыжий!" Они как бы бежали, но почему-то оставались на одном месте. Я пытался атаковать зверя, напрыгивая раз за разом на его страшную голову, но не мог дотянуться до его носа лапой, из которой вместо когтей высовывались лучи Солнца — усы Солнечного Кота — моего отца…
О, сердце бедное мое!
Оно себе все не находит места,
Как в тихой заводи вода,
Заросшая
Густой травой.
(Мибу-но Тадаминэ)
ГЛАВА 21. СУДЬБА НЕ СПРОСИТ РАЗРЕШЕНЬЯ…
…Утро началось рано. Как только развиднелось, я вскочил, как будто и не спал вовсе, и огляделся. За ночь ничего не изменилось. Я потерялся, и это был не страшный сон…
Реальность пугала меня и очень тревожила. Я напрягал весь свой интеллект, но не мог сообразить, как отыскать дорогу к тому месту, где остались Ника, Ма и Па. Привычка пользоваться носом, ориентируясь на запахи, сейчас была совершенно бесполезна. Все пахло одновременно знакомо и чуждо. Запахи леса, дыма, еды были узнаваемы, но все равно отличались от тех, которые мне запомнились.
Я решил еще раз попытать счастья и стал ходить кругами вокруг становища людей, постепенно расширяя круг поиска, в надежде поймать хоть слабое напоминание того, что я пробегал здесь, спасаясь от преследовавшего меня зверя.
Все было тщетно. Либо я слишком быстро мчался, практически не оставляя следов и запаха, либо вечерняя и утренняя росы смыли все подсказки.
Я понял, что возврата к прошлому нет. Эта страница моей жизни была прочтена и закрыта без моего согласия. Мама всегда учила меня не оглядываться назад и идти только вперёд, невзирая на потери и трудности, встречающиеся на жизненном пути. Раньше я не понимал этого, но сейчас, попав в такую ситуацию, начал переосмысливать многое. Да, мы любим, а потом теряем; мы имеем, а потом лишаемся; мы жаждем и мечтаем, а у судьбы свои планы, которые она исполняет, не советуясь с нами ни в чем…
— Мама, как мне не хватает твоих подсказок и поддержки! — мяукнул я принюхиваясь. — Похоже я что-то не учел, поэтому и случилось такое несчастье! Я потерял дом, который обрел так недавно и людей, которые приняли и полюбили меня. Солнечный Кот, отец, всевидящее пламенное око, укажи мне верную дорогу, взываю к тебе и прошу о помощи! — мяукал я отчаянно, обратя морду к выходящему на очередную прогулку дневному светилу.
Солнце, как всегда неторопливо, выкатывалось из-за кромки леса. Ему некуда было спешить. Оно жило вечно, и впереди его ждала вечность. Солнечный Кот медленно открывал свой единственный глаз, цвета расплавленного золота, протягивая горячие и ласковые лучи-усы во все стороны.
Я терпеливо ждал, зная, что отец велик и могущественен, он живет вне времени и пространства. Солнечный Кот — создатель всего живого на Земле, многие просят его о помощи. Почему же он должен первому оказать ее именно мне?
— Я этого не заслужил… Наверное я этого не заслужил, но прошу тебя, обрати на меня свой пылающий взор, узнай меня! Я твой сын! Твой солнечный мальчик!
Солнце моргнуло, на миг спрятавшись за облаком, и вдруг ударило таким ярким лучом в мои глаза, что я не выдержал их невыносимого сияния и зажмурился. Но мне нужен был совет и я снова открыл глаза навстречу пытливому и вопрошающему взору отца.
Наш немой разговор продолжался недолго. От яркого света и казавшегося живым тепла, которые постепенно заполняли все мое существо, в мозгу прояснилось и, как всегда после такого общения, само собой пришло решение. Отец говорил со мной в моей голове, образами, хотя я каждый раз ждал, что он хоть единожды в моей жизни промурчит по-настоящему, голосом, что помнит и любит меня…
— Ты думаешь это возможно? — удивленно переспросил я, прислушиваясь к своему внутреннему голосу. — Ты и правда думаешь, что я снова найду свой собственный дом и своих людей, которые захотят принять и полюбить меня? Что мне не стоит отчаиваться, нужно верить и искать? Я понял тебя, отец, спасибо за поддержку! А ведь ты и вправду любил мою мать! — хитро подмигнул я Огненному Коту. — Ведь у нее снова родился рыжий солнечный котенок!
С этими словами я, забыв о голоде и необходимости хоть что-то поймать и съесть, окрыленный надеждой на лучшее, потрусил вдоль казавшейся бесконечной загородки из переплетенных тонких стволов, опасаясь входить на чужие территории, густо помеченные животными, живущими здесь…
…Селение, состоящее из небольших домов, оказалось не слишком обширным. Я достаточно быстро обошел его вокруг. Несколько раз скрипучие дверцы в загородках открывались, и из них выходили люди. Я подбегал к ним и, вопросительно заглядывая
