Владимир Борейко - Лесной фольклор. Древа жизни и священные рощи
В Тибете дерево Будды называли Параяной, что значило «путь безопасности», потому что оно росло возле реки, отделяющей землю от небес и при помощи его свисающих ветвей люди могли перебираться из этого мира в иной.
Баньян, как и папайя, в Индии считался одним из наиболее святых деревьев. Его также называли «Ватой». Одно из этих деревьев, находящихся возле города Сурате, о котором говорится во второй книге Рамаяны и в других индийских святых писаниях, пользовалось особым уважением. Однажды слон съел один лист с этого дерева и умер через три дня. Кхонды Индии верят в то, что Великий отец, или Питабали, в виде камня обитает под очень высоким деревом. Верующие ежедневно смазывают этот камень шафраном, что равносильно причащению. Их вождь живет в доме, скрытом тенью огромного трехгранного тополя в самом центре деревни. Это дерево сажает жрец, и считается, что здесь живет божество-хранитель, и благо населения деревни зависит от его роста и силы. Таким образом, оно является своего рода примером Дерева Жизни.
В городе Калькутте, в Мадрасе, росла святая роща диких фиговых деревьев, алые ягоды которых якобы были причиной падения человека. Самое большое из этих деревьев было окружено стеной или террасой, на которой грелись в лучах солнца змеи, которые воспитывали своих детенышей в укромных местечках под величественным деревом.
В некоторых областях Китая находится много святых деревьев, на нескольких из которых большими буквами написано: «Если вы молитесь, то вас наверняка услышат».
У японцев также есть свои святые деревья, и японские женщины, которым изменили их любимые, прибегают к помощи этих деревьев, чтобы заколдовать своих неверных. Соломенное чучело своего любимого они прикрепляют к святому дереву, побуждая бога к действиям, в результате которых дерево оказывается нетронутым, а изменник за его святотатство наказывается. В святилище в Комнире некогда росла сосна, вся усыпанная гвоздями, вогнанными туда именно с этой целью.
Айны Японии считали, что ива была особенно святым деревом и омела, растущая на ней, также была объектом почитания.
Древнеримский император Клавдий поклонение святому дереву сделал государственной религией. Праздник поклонения этому дереву проводился весной и назывался он праздником Кибелы.
В прусской или литовской роще Ромове рос святой вечнозеленый дуб, под которым поддерживался вечный огонь, питавшийся дубовыми ветвями. Это дерево, стоявшее в центре рощи, было украшено тканями и изображениями богов, и сама роща считалась настолько святой, что в ней никто не смел сломать веточку или убить зверя.
В Африке, как и в Индии, есть много святых деревьев, обычно находящиеся неподалеку от деревни. Хереры Херераланда, неподалеку от озера Нгами, имеют святое дерево, которое они называют Омумборомбонга. Это высокое дерево с очень толстым стволом, обычно оно находится в совершенном одиночестве, хотя в некоторых районах озера Нгами можно встретить целые леса, состоящие из этих деревьев. Хереры считают, что они являются их предками, из которых все живое, в том числе и они сами, появились.
В Кумаси, столице Аманти, есть святое дерево или фетиш, находящееся в самом центре города, носящего имя этого дерева. Много веков это дерево росло, пока однажды оно не упало и не разлетелось на кусочки. Люди были настолько перепуганы этим знамением, что никто не посмел подобрать ни единого куска. Падение этого дерева действительно было недобрым знамением для народа, так как в начале февраля 1874 года Кумаси был захвачен англичанами, и Аманти, как независимое государство, перестало существовать.
Одним из наиболее распространенных аборигенных народов Южной Америки является народ гуараки. Они верят в то, что после смерти их души отправляются на святое дерево. Великий дух Тамои, прадед и патриарх неба, бывший их первым предком, жил среди них и учил их тому, как им следует обрабатывать почву. Он взошел на небо после того, как пообещал им помощь, пока они пребывают на земле, и когда они умирают, он проводит их со Святого дерева к новой жизни вечного счастья, где они опять все встречаются, чтобы наслаждаться новой жизнью вечного счастья и продолжают охотиться, что было их любимым занятием на земле.
Возле Каракаса, Венесуэла, росла огромная мимоза, называвшаяся Замангой Гуаиры, которой с незапамятных времен оказывали огромное почтение.
Деревья, связываемые с традицией фольклора
Благодаря фольклору мы имеем описания многих деревьев, которые, несмотря на мифический характер некоторых из них, пожалуй, существовали в реальности, так как фольклор должен был на чем-то основываться. В одно время в Англии чаще всего говорили о Гластонбэрийской колючке, являющейся разновидностью боярышника, которая росла в Палестине и других восточных землях, где она покрывалась цветами к концу года. Согласно легенде, Джозеф Ариматен, путешествуя с целью распространения божьего слова, посетил и Англию. У него был посох из этого колючего дерева, который он получил в Палестине. Он и его товарищи высадились на острове Авалон в Сомертишире, который сейчас отстоит далеко от моря. Когда они прибыли к тому месту, где ныне находится город Гластонбэри, они стали подыматься на небольшой холм. Устав от жары и подъема, они уселись отдохнуть и, благодаря этому, этот холм стали называть холмом усталости «Weary-all-Hill», сегодня сокращенно называющийся «Worral Hill». Во время отдыха Джозеф воткнул свой посох в землю, где он стал расти и цвести. Пораженный чудом Джозеф решил построить поблизости от этого места христианскую церковь. Это было проделано, и со временем из примитивного здания выросло аббатство Гластонбэри. Рост и цветение дерева проходили в изумительном духе и благодаря слухам о том, что оно цвело лишь на Рождество, дерево обрело сверхъестественный характер, что в тот суеверный и доверчивый век не было удивительным. В последующие времена цветы этого дерева считались очень ценными и экспортировались в другие христианские страны, где продавались за большую цену. Говорят, что у этого дерева некогда был двойной ствол, но один из них был срублен религиозным фанатом, кощунство которого было тут же наказано тем, что одна из колючек выколола ему глаз; Джеймс Ховелл, написавший в 1644 г. «Рощу Додоны», изложил это так: Он был поделом наказан за свой слепой фанатизм, за то, что он собирался срубить древний белый боярышник, что по причине его более раннего, чем у других, распускания, может быть основанием для суеверия, и одна из колючек залетела ему в глаз, сделав его одноглазым».
Много лет это дерево было в большом почете и его ветвь часто носили в различных религиозных процессиях, а его побеги сажали в других районах страны, причем они продолжают цвести на Рождество. Другая часть дерева была срублена при Карле I в период Гражданской войны, но два колючника, несомненно являющиеся его детищем, существуют и в наши дни и продолжают расцветать на Рождество среди руин Гластонбэрийского Аббатства. Корень старого дерева можно было видеть еще в 1750 г., и место, где оно росло, было отмечено камнем, установленным в земле и носящем надпись I.A.A.D. XXXI (что значило Джозеф Ариматен, A.D. 31).
