Владимир Борейко - Лесной фольклор. Древа жизни и священные рощи
Космогоническое дерево в мифологии некоторых племен Мексики и Юкатана занимает выдающееся место. Оно образует центр вселенной, его ветви подымаются к облакам, из которых течет дождь удобрения, корнями же оно уходит в скопление первобытных вод, давших всему начало.
У акавирос Боливии также есть могучее Мировое Древо, на котором растут не только всевозможные плоды, но также и все органические создания.
У коренных жителей Гавайев «есть» мифические деревья Код, в тени которых в потустороннем мире отдыхают и питаются ящерицами и бабочками мертвецы.
Среди жителей островов Южной Океании распространена вера в существование определенного места исхода в Мир Духов. Этот мир на разных островах называется либо Авойки, Хав-ойи, или Хавойки, а на острове Мангайя таким отправным пунктом считают утес, нависший над морем. Как только отбывающая душа достигает края утеса, из Авойки появляется дерево Буа и принимает душу. Ветви дерева покрыты пахнущими цветами, и каждое племя имеет свою особую ветвь. Ветвь, сохраняемая для души конкретного племени, предлагается ей, и при помощи чудесной силы она вынуждена взобраться по этой ветви, если таинственный голос не возвращает ее обратно к жизни и здоровью. Как только душа оказывается на ветви, дерево Буа опускается в нижний мир, неся на себе эту душу. Внизу распростерта сеть, которая ловит души, падающие с ветвей, и расставлена она демоном Акаанга и его помощниками. После погружения в огромное озеро у подножия дерева Буа, душа оказывается представленной ведьме Миру Нура, или «рыжей», так называемой потому, что ее лицо отражает пламя адской печи, в которой она готовит несчастные души. Очень часто тот, кто оправился от серьезной болезни, говорит: «Да, я ступил на ветвь дерева Буа, и все же отослан обратно к жизни».
Самоанцы также верят в то, что кокосовое дерево росло близко к входу в Пулоту, или Мир Духов, и это дерево называлось деревом Леозия или Хранителем. Если дух ударялся о него, он должен был возвращаться назад в тело для следующего срока земного существования, и родственники радовались его возвращению от врат смерти, говоря: «Он вернулся назад с дерева Хранителя».
Некогда в Англии верили в существование дерева Чертей, хотя не совсем ясно, было ли это мифическое дерево, или подлинное дерево, посвященное чертям, как считает сэр Вальтер Скотт. Однако считается, что дерево Чертей является просто черенком, и факт или процесс пересаживания якобы придал дереву особый характер. В качестве такового оно фигурирует в древних сказках и романах.
На острове Мэн было мифическое дерево, называвшееся голубым деревом или Глен Альдин. Согласно легенде, однажды эльф был изгнан из королевского окружения из- за того, что он ухаживал за красивой феей под деревом Глен Альдин, и поэтому отсутствовал на празднике Урожая Луны. С тех пор для него до самого Судного Дня была одна участь — пребывание в диком виде на острове Мэн, полностью покрытым волосами с соответствующим именем Финноддерии, что значит «волосатый».
Мистическое дерево рябина некогда росло на одном из Оркнейских островов, с которыми и связывалась его судьба. Говорили, что если хотя бы листок с этого дерева будет унесен с острова, то весь архипелаг попадет под власть зарубежного господина.
Святые деревья
Деревья представляли собой самые ранние храмы богов, и по мере прохождения времени, на одни деревья стали смотреть с большим почитанием, чем на другие. Возможно, это было вызвано их пользой, приносимой людям — их плоды являлись первой пищей человека, их кора была их первой одеждой, если не считать шкур диких животных, а их листва делала постель пещерного человека мягкой и удобной. В итоге определенное дерево стало отождествляться с неким конкретным божеством, и его само часто считали самим богом, и поклонялись как таковому. Подобное поклонение имело место во многих странах мира, и даже в наши дни «нецивилизованные» народы часто поклоняются деревьям как богам. Среди древних греков это поклонение деревьям было особенно распространенным, и греческая, а также латинская мифология изобилует примерами того, как определенные виды дерева были посвящены конкретному богу или богине. Достаточно будет упомянуть о Дубе, посвященном Зевсу или Юпитеру, о Лавре, посвященном Аполлону, и Оливе, посвященной Афине. Поклонение Святому Дереву в древности осуществлялось на тех же принципах, которые сохранились и при поклонении образу бога в поздние времена. Дерево короновали и украшали, ему предлагались молитвы, и люди почтительно его целовали, ему были посвящены религиозные шествия, и под ним делались жертвоприношения. Никто не смел проходить мимо него или даже вступать в его тень без соответствующих ритуалов, и когда святое дерево падало, это считалось худшим из предзнаменований. Так как дерево являлось воплощением божества, то причинение ему вреда приравнивалось к причинению вреда самому богу, и этот поступок заслуживал сурового наказания.
Эвелин («Сильва») говорит, что в Уэльсе рябина считалась настолько святой, что она присутствовала абсолютно во всех церковных садах, и что в определенный день все верующие устраивали шествие с крестом, сделанным из ее древесины. В этих церковных садах рябиновые деревья сажали в качестве предостережения Злым Духам, и на пути к могилам гробы часто помещали под одним из этих деревьев.
Скандинавская мифология повествует о том, как однажды Тору, пересекавшему реку Вимур, вышедшую из берегов из-за козней чародея, добровольно помогло рябиновое дерево, склонившееся, чтобы он смог за него ухватиться. Поэтому, это дерево в скандинавских странах стали называть «помощником Тора». В свои корабли норвежцы вставляли кусок рябины с тем, чтобы защититься от гнева Раны, жены Огира, бога моря, который любил крушить корабли и топить мореплавателей.
Святая лиственница стояла в Нодере, в Тироле до 1859 года. Считалось, что тот, кто ее резал, не только пускал ей кровь, но и в такой же степени ранил самого себя. Его раны не заживали до тех пор, пока не зарастали шрамы на дереве. Это дерево было настолько святым, что никто подле него не осмеливался ссориться или ругаться; часто спорщиков и крикунов осаживали напоминанием, что здесь находилось Святое дерево.
В Кекмаре некогда было дубовое дерево, посвященное святой Колумбии, которое упало во время бури. Единственным человеком, осмелившимся дотронуться до упавшего дерева, был дубильщик, который смастерил себе из него обувь. Однако когда он ее одел, на него нашла проказа и прокаженным он оставался до конца дней своих.
Боярышник также считался настолько святым, что никакой злой дух не осмеливался к нему приблизиться.
