Фред Меркс - В поисках «голубой земли»

Поздно вечером длинные колонны голодных и страдающих от жажды людей появлялись в полотняном и деревянном городке. Некоторые, полумертвые от усталости, валились на нары, по было и немало таких, которые старались забыть тяготы и мучения трудового дня в кругу своих товарищей по несчастью. За пивом и водкой они болтали о своих успехах и неудачах. В алкогольном угаре многие строили из себя героев, хотя, может быть, в действительности их в этот день постигло разочарование. Некоронованными королями таких вечеров были те, кто нашел один (более или менее крупный) или несколько алмазов. Они оказывались в центре внимания: слушатели с раскрытыми ртами жадно ловили каждое их слово.

Но были и скептики: они отпускали критические замечания и высмеивали рассказчика. Это заставляло последнего придумывать новые подробности. Возникала словесная перепалка. И тогда в ход шли пивные кружки, стулья, другая мебель. Люди наносили друг другу увечья. Иногда все это заканчивалось перестрелкой.

Нередко случалось, что счастливчик, продав свою находку перекупщику, приглашал своих друзей и знакомых, а то и всех старателей в кабак и за один вечер тратил все деньги, добытые с таким трудом.

Рассказывают, что в эпоху пионеров в Кимберли некоторые старатели, празднуя по поводу своей находки, заказывали полные ведра шампанского — те самые ведра, в которых днем они носили породу.

В те времена процветала спекуляция. Так же как в период «золотой лихорадки» на других континентах, спекулянты устремлялись в районы добычи алмазов, где их ждали большие барыши. Очень прибыльной была торговля алмазоносными участками.

Скоро искателям алмазов пришлось выбрать комитет, который осуществлял самоуправление и правосудие, разбирал различные спорные случаи, которых было немало.

Вновь прибывшие старатели требовали, чтобы им разрешали копать в районе Кимберли. Поэтому комитет разделил это месторождение на 430 прямоугольных участков каждый площадью 84 квадратных метра. Очень скоро размер участков пришлось уменьшить, потому что их владельцы должны были иметь еще и подход к своему участку.

Комитет строго следил за тем, чтобы ни у кого не было больше двух участков, однако владельцам разрешалось делить свои участки или привлекать компаньонов. Уже в первый год насчитывалось 1600 прямых владельцев, которым принадлежало 38 000 квадратных метров земли. Некоторым доставалась лишь одна шестнадцатая часть всего участка.

Неотъемлемой частью всего этого являлась, конечно, биржа, которая сначала временно располагалась в деревянном бараке, где каждый день земельные участки меняли хозяев.

Основная цена за участок, которую взимал комитет старателей, не играла на бирже никакой роли. Здесь имели значение спрос и предложение, а также фактическая или предполагаемая добыча алмазов на участке.

Когда новичок Джон Хартли, бывший в Англии квалифицированным юристом, прибыл на месторождение алмазов, он расстался со значительной частью своих денег, но зато получил хороший урок. Человек, с которым Хартли сторговался, сказал, что уступает ему богатый участок. Обрадованный англичанин отправился туда со своим снаряжением. Проходили дни и недели, но он нашел не больше своих соседей, у которых были такие же участки, — несколько до смешного маленьких камешков. Опытные старатели, как-то проходившие мимо его участка, сказали Хартли, что его просто-напросто надули. Надежды на быстрое обогащение не оправдались.

В этот период широкое распространение получил так называемый кантин-раш. Это был особый, ловкий и весьма прибыльный прием спекуляции участками в алмазоносных районах. Заезжие торговцы «начиняли» землю несколькими маленькими алмазами и распространяли слухи о богатой находке. Такие новички, как Джон Хартли, тратили все свои сбережения, и часто им приходилось начинать все сначала. Впрочем, иногда на эту уловку попадались и опытные старатели.

Особенно сильно поднимались цены на участки, где более или менее регулярно находили драгоценные камни и прибыль считалась обеспеченной. Это относилось прежде всего к месторождению Кимберли. Первоначально цена одного участка составляла 10 шиллингов в месяц, через год она поднялась до 100 фунтов, а еще через 10 лет за него платили 10–15 тысяч фунтов. Но и это далеко еще не было окончательной ценой.

По вине искателей алмазов, хотя они и не сознавали этого, появилась другая трудность, которая повлекла за собой тяжелые последствия. Подходы к отдельным участкам все больше загромождались грудами земли. Они возникли из-за того, что старатели каждый день все глубже вгрызались в землю. Многие из них достигали глубины 10, 15, 20 или даже 30 метров. Немало старателей было заживо погребено под осыпавшимися камнями и глиной.

«Голубая земля» — первичная порода, содержащая алмазы, — покрыта мощным, двадцатиметровым слоем грязи, песка, камней. Из этой массы так называемой «желтой земли» и состояли отвалы, разделявшие участки старателей. По отвалам алмазоискатели каждый день добирались до своих участков, неся тяжелые инструменты. Но порода долго не выдерживала постоянной нагрузки: число обвалов и несчастных случаев увеличивалось.

Однажды в январе 1872 года старателей постигло большое несчастье, которого они опасались уже давно. После сильного ненастья обрушилась большая часть отвалов и старательских шурфов. Никто не знал точного числа жертв. Поговаривали о том, что погибло несколько десятков белых и в два раза больше африканцев, которые использовались на приисках в качестве дешевой рабочей силы. Отчаяние по поводу того, что пошли прахом месяцы тяжелой работы, было сильнее, чем скорбь по погибшим.

Суровая жизнь закалила старателей, приучила их не падать духом. Почти ежедневно и даже ежечасно эти люди рисковали своей жизнью. Они собрались с силами и снова взялись за работу. Многие были убеждены, что необходимо действовать сообща. Это касалось прежде всего устранения последствий катастрофы. Вынуждали их к этому и все более ухудшавшиеся условия труда.

Месяц за месяцем углублялись и расширялись шурфы. Участились прорывы подземных вод, а края выработок продолжали обрушиваться. Чтобы уменьшить риск и разделить финансовые и трудовые тяготы, люди стали объединяться в артели.

Положение, в соответствии с которым каждый старатель мог иметь не более двух участков, препятствовало организации таких артелей, поэтому в 1874 году оно было отменено.

Комитет старателей был превращен в официальную организацию — Комиссию по защите интересов старателей, в которой работали опытные горные инженеры. Каждый владелец участка должен был платить взносы в эту комиссию, которая, в свою очередь, брала на себя контроль за техническим состоянием разработок.