Иван Басаргин - Чёрный Дьявол
И вот стылой ночью в деревню Божье Поле вошла волчица. Вяло затрусила по улице. Псы сильно потянули в себя воздух. Брачный запах самки смущал их. Прекратили брех. Потянулись из своих убежищ. Волчица медленно потрусила в конец деревни, повернула назад.
Псы осмелели, вышли за ворота, затем на дорогу. Волчица спокойно трусила, не оглядываясь, чуяла, что псы тянутся за ней. Сучки проводили ее злым лаем. Деревня осталась за поворотом. Волчица свернула на пашню, побежала к реке. Псы в нерешительности приостановились, начали топтаться на месте, но потом снова пошли за волчицей. Вышли на реку. И тут спереди и сзади на псов бросились волки. Волчица первой порвала пса — того самого, который шел за ней почти след в след. Волки в одно мгновение убили десяток псов. А те, кто сумел спастись, летели во весь дух в деревню.
В деревне поднялся истошный брех оставшихся собак. Обеспокоенные мужики повыскакивали на улицу, с ружьями в руках, не могли понять, отчего они злобятся. Многие тут же хватились своих собак, стали звать, но не дозвались. Раздались крики:
— Волки! Волки! Запирай крепче хлева, собак порешили, скотину порешат!
— Седлай коней, пошли в погоню!
— Нельзя, могут нас же порезать, ведь неизвестно, какая стая. Ночь, ни зги. Будем ждать до утра, — отвечали более благоразумные.
А сытая стая ушла в сопки.
Охотники распутали следы волков и поняли, что собак сманила гонная волчица. Пошли по следам стаи. И вскоре наткнулись на след Черного Дьявола, первым его обнаружил Гурин.
Поднялся переполох. Одни призывали идти за стаей, более осторожные и суеверные наотрез отказывались:
— Опасно. Мало ли что… Слыхивал ли кто, чтобы пес, простой пес, водил волчью стаю? Никто не слыхивал, то-то. Это дьявол. Настоящий дьявол — наши грехи незамоленные.
Больше всех кричал Розов, уговаривал догонять пса.
— На кой он тебе? Ежели придушит Безродного, ить все разом вздохнем. Или забыл, сколько ему должен? — возражал Федька.
— Оно-то так, но ить пока мы несем урон.
— Потерпим.
Ночь выдалась темной. Повалил снег. Охотники грелись у костров, охраняли деревню от стаи. Но Дьявол оказался хитрее. Он прошел по-за кострами, не обращая внимания на брех собак, прополз на подворье Безродного. Потоптался у овчарни, обошел сараи. У костра смеялись, слышался хриплый смех Безродного.
В загоне под навесом, похрапывая, заметались кони. Молодняк. Безродный не держал его в конюшне.
Черный Дьявол с рыком бросился на стригунков. В конюшне тревожно заржал жеребец. Табун заметался по загону, жеребята ринулись на забор, затрещали жерди.
Кони шли темной массой в тайгу, тонули в снегу, ржали, падали, но Черный Дьявол молча гнал их вперед, а когда табун перевалил за сопочку, на подмогу ему вылетела стая волков. Охватив коней широким полукругом, они погнали их по редкому дубняку. А позади кричали и стреляли охотники. Но волки уже не боялись этого шума и гнали и гнали коней к Пятигорью. А погоня осталась, вернулась в деревню.
И вот пал от зубов волков первый жеребенок, второй, третий… Запаленные кони с трудом пробивались по снегу. Их трупы растянулись по волчьему следу. Но когда кони рассыпались, волки прекратили резню. И начался волчий пир. Было зарезано столько коней, что стае не съесть и за много дней.
Только с рассветом охотники вышли в погоню — ночью не решались. На полдороге встретились им десять коней — стабунились как-то и возвращались домой. Остальные уцелевшие рассеялись в тайге.
Несколько лет подряд после того встречали в тайге охотники одичавших коней. Пытались ловить, но кони не давались в руки. А потом враз исчезли — то ли порезали их хищники, то ли сами снежной зимой пали от бескормицы.
Волки ушли в горы, но охотники не стали их преследовать.
Собрался сход. Безродный кричал:
— Граждане, одумайтесь! Пусть у меня погиб табун, я от этого не очень пострадал, куплю еще столько же.
— Верно! Ты в другом месте наверстаешь, — подали голос из толпы.
— Где бы я ни наверстал, но ваше дело хуже моего. Дьявол порешил почти всех охотничьих собак. Нанес урон Гурину, теперь мне.
— Я тот урон прощаю Дьяволу! — крякнул Гурин. — Прости и ты. Он есть хочет.
— Прости ему те грехи, Егорыч, мы прощаем! — кричали недруги Безродного.
— Ну это черт знает что. Я к вам всей душой, а вы ко мне со злобой. Поймите, Дьявол не уйдет от деревни, пока мы его не ухлопаем. Он убьет ваших коней и коров.
— Не смогет, у нас тягло и скот в сараях и хлевах. Будем там сторожить, вот у тебя коней некуда девать. Продай нам по дешевке, все одно в загоне Дьявол их съест, — с усмешкой сказал Федор Козин.
Долго Безродный уговаривал мужиков, ругал за трусость, грозил не давать больше в долг, но и это не испугало — люди разошлись, ни о чем не договорившись.
Утро выдалось тихое. Румяное солнце выкатилось из-за гор. В ночь прошел снег и припорошил тайгу. Значит, быть большому ветру.
Безродный и Розов выехали на конях в тайгу по следам волчьей стаи. Безродный говорил:
— Вот, Феофил, добудем Черного Дьявола, утрем нос нашим охотникам, то-то будет разговору. — Добыть бы! Пес не из простых.
Они гнали коней в сторону хмурого Пятигорья — сюда вели следы, здесь стая должна встать на дневку. И не ошиблись, к обеду вышли на свежие волчьи следы, где был и след Черного Дьявола. Долго продирались через низкий дубняк, орешник, пробивались по следам глубоким снегом. Шли в гору — стая уходила к вершинам Пятигорья.
Волки прошедшую ночь кормились зарезанными конями. Там Безродный предлагал сделать засаду, но Розов отказался:
— Ить это же Дьявол, Черный Дьявол, не вышла бы нам эта засада боком.
Выскочили на конях на гривку сопки, а на противоположном склоне увидели серые комочки. Спрыгнули с коней и открыли по зверям частую пальбу. Как ни далеко были звери, однако Безродный сумел уложить одного. Розов промазал. Звери скрылись за сопкой.
И тут охотники повернули друг к другу бледные от волнения лица, первым спросил Безродный:
— Ты видел в стае Дьявола?
— Нет. Може, это другая стая?
— Не бывает, чтобы две стаи крутились на одном пятачке. Либо Дьявол оставил их, либо мы как-то просмотрели, где он прыгнул в сторону. Поехали, подберем волка — и назад.
Безродный накинул на шею зверя петлю, приторочил бечевку к седлу, и они отправились назад, часто оглядываясь, внимательно осматривая чащи. Через версту Розов сильно осадил коня, нагнулся и увидел четкий след трехпалой лапы.
— Степан Егорыч, глянь-ка, Дьявол!
Безродный сдернул с плеча винтовку, но Розов остановил его:
