Ох, охота! - Алексеев Сергей Трофимович
А. Степанов. По волку с гончими
Гончих нынче применяют в основном охотники-любители на ружейной охоте по зайцу, лисе, реже по лосю. Разнополая пара таких собак называется смычком от слова «сомкнуть»: их водят на одном поводке и они настолько привыкают друг другу, что работают в паре безукоризненно. Заводят гончих люди, прямо скажем, одержимые, увлеченные этим видом охоты, и не только из-за добычи; для них лай гончака — песня. У них особый язык общения как между собой, так и со своей собакой, так что впервые оказавшись на такой охоте, вы ощутите себя иностранцем, не ведающим богатств русского языка. Гончатники преображаются, молодеют, торжествуют, если горячо любимая выжловка подняла (стронула) зайца и погнала его по кругу почета: тут уж не то что выстрелить — послушать, чтоб затрепетало сердце! По голосу паратой своей он сам мысленно бежит за зайцем скорее собаки и переживает все, что она. Вот косой сделал сметку и с разбега гончак пролетел мимо, потерял след и заскулил, забегал кругами. Ага, вновь подсек, ибо в утреннем воздухе взвилась радостно-азартная песня! Теперь скорее на гривку с лесными прогалами, куда заяц обязательно вернется, сделав круг, — нейдет далеко от лежки. Вот голос гончего пса повернул на тебя, вышел на финишную прямую. Разрыв между собакой и зверьком может быть метров 50–100, сейчас мелькнет вылинявшая белая шкура, подпустить на выстрел и!.. Но что это? Голос стал удаляться, неужто заяц пошел вспять, напетлял, запутал, сбил с толку собаку? Иной раз попадется такой стреляный профессор, что и опытного гончака проведет. Подсечет, например, на гону свежий лосиный переход и сбросит собаку на него, а сам улепетывает в другую сторону. Если же пес, искусился, поддался хитрости и встал на лосиный след, до вечера не докричишься — вязкий…
С. Ворошилов. Охота с гончими
А голос в осеннем смешанном лесу покувыркался в кронах сосен и вот уже приближается… И вдруг взвизгнула гончая и оборвала песню! Что такое? Волк на гону снял?!.. Серому на зайца наплевать, ему собачку подавай, так сказать, близкую по крови, и не потому, что вкуснее — заодно можно отомстить и за предательство, за то, что живет в дружбе с извечным врагом, человеком… Нет, снова запела! Сейчас забьется по кустам белый пульсирующий комок, и можно влет его, если есть опыт, а можно поймать мгновение, когда встанет слушать и замрет на миг…
Гончатник Саня В. из Рогны отправился за деревенскую поскотину, и даже не на охоту — собаку промять, и хорошо ружье прихватил с парой дробовых патронов. Пустил гончую, а она тут же косого подхватила и пошла с редким, фигурным голосом — это когда собака поет на разные лады и кажется, будто свора бежит. Саня встал на след и даже ружья с плеча не снял: пусть выжловка порезвится, нарежет круга два-три: большое удовольствие послушать ее! Заяц на первом кругу чуть Саню не сшиб, между ног проскочил, но вгорячах и не заметил его. Спустя полминуты гончая пронеслась, обдала ветром и клокочущей, трепетной страстью — улю-лю-лю! И вдруг на Саниных глазах из-за куста выскакивает соседская овчарка, и на его собаку, да сразу за глотку! Две суки и раньше дрались, а тут такое неслыханное хамство, и в лесу уже прохода не дает. Саня подбежал и давай пинать овчарку, потом за хвост схватил, оттаскивает, а та рычит и никак не отпускает гончую. И видно, у нее уже шея в крови! Саня ее стволами сначала по ребрам, потом прикладом по загривку. Бросила, отскочила и ощерилась на него и вот-вот накинется, а гончая валяется, встать не может, хрипит, скулит и кровью обливается — видно, порвали горло.
Гончая
Тут уж совсем зло взяло, вскинул ружье, с одного ствола врезал по морде. Овчарка отскочила и стоит, головой трясет. Саня из второго по уху, и опрокинулась, а сам хватает гончую на руки и бегом к ветеринару. Придется сказать соседу, как все получилось, пусть пойдет заберет… Но пробегает мимо соседского дома — что такое? Овчарка на цепи сидит! Глазам не поверил, но некогда, надо собаку спасать. Ветеринар на прокушенную гортань скобки наложил, обработал раны, шкуру заштопал, сказал, жить будет. Саня отнес ее домой и скорее за поскотину. Лежит там животина, очень на овчарку похожая, с рыжиной, как у соседской, только вроде бы голова больше и сама крупнее. Взвалил на плечи, принес на двор к егерю, чтоб спросить, чья собака, а тот опешил, мол, ты где это такого волчару добыл? А Саня смутился, дескать, я его даже ногами под брюхо пинал, за хвост тянул… Когда взвесили — 66 килограммов оказался матерый.
Гончая выздоровела и уже к зиме снова крутила зайцев, только после этого в голосе все фигуры пропали…
Борзые
Меланхоличная, изнеженная и ухоженная барыня, лежащая в кресле или на хозяйском диване с печальным взором, лениво безразличная ко всему происходящему в доме, вкушающая пищу не то что не жадно, а с некой брезгливостью и отвращением — эдакое небесное создание, по ошибке оказавшееся на скучной земле. И внешне это что-то нескладное, не собачье — выгнутая горбом спина, несуразно длинные ноги, поджарая, костлявая фигура, узкая обтекаемая головка с тонкой мордой…
А. Кившенко. Спускают со своры
Понять, что это за чудо, можно лишь в чистом поле, когда такое недоразумение природы перевоплощается не просто в собаку — в совершенную и живую машину, созданную исключительно для стремительного бега. На открытом пространстве при невысокой траве борзая развивает скорость до 90 километров в час! И это не на короткой дистанции — на спринтерской, в несколько километров. Если смотреть вслед убегающей борзой, то создается впечатление, что она летит над землей, ее не касаясь. Кроме того, у русских борзых «верховое чутье»: они не вынюхивают след, а озирая пространство, ориентируются по малейшему движению зверька (зоркость), ловят запах на ветру, в воздухе.
Неземные эти создания в своре достаточно легко и отважно берут волка.
Охота с борзыми уходит в глубокую древность, и зародилась она в степных и пустынных районах Земли, где, собственно, и вывелась эта «порода для просторов». Из-за своих скоростных характеристик она вообще не применима в лесных и даже лесостепных угодьях, поскольку всегда существует опасность гибели собаки от ударов о деревья. В средней полосе России их применяли непременно с гончими, которых запускали в лес, чтобы выгнать дичь на поле, и только потом в дело вступали борзые. По всей вероятности, такая охота изначально была уделом состоятельных и свободных людей. По крайней мере, нужно завести свору — три собаки, а также необходимо иметь лошадь и амуницию и, естественно, угодья. Борзых применяли на охоте еще в Древней Руси, но в южных степных районах и реже в средней полосе, где есть просторные поля. Там же возникла и особенная русская охота в комплексе с гончими. Охотились обычно большими командами, до десятка и более всадников, которые удерживали борзых на своре — бечевке, продетой в специальные кольца на ошейниках. Перед местами дневок или кормежки зверя всадники разворачивались в цепь и прочесывали угодья, удерживая борзых на своре. Как только дичь обнаруживали, всадники спускали собак, и начиналась травля. Отсюда и возникла у русского крестьянина ненависть к барской охоте, когда конями и собаками вытаптывались посевы, ибо сроков охоты с борзыми не существовало.
