Джой Адамсон - Свободные навсегда
Я понимала, что нужно какое-то время, прежде чем Джеспэ, Гупа и Эльса-маленькая привыкнут к мухам цеце и множеству незнакомых львов. Мы продолжали искать их вдоль подножия крутого склона, а также в дальних урочищах, где было меньше львов и совсем отсутствовали мухи. Нас особенно привлекала сильно размытая лагга. Под защитой ее крутых склонов львята могли спускаться на водопой к реке, не выходя на открытое место. Кругом было столько антилоп импала, что мы назвали русло Импала-лагга. Но там, где она выходила к реке, обосновалось семейство львов. В первый раз мы увидели их в самую знойную пору дня. Львица и двое почти взрослых львят спали возле своей добычи, которую продолжали охранять, хотя наелись досыта. Дерево над ними было усеяно грифами, а на одной ветке лежал третий львенок. Вот он хорошенько потянулся, зевнул, не спеша слез на землю и лег рядом с матерью.
Было очень жарко, львы дышали с шумом. Наконец два львенка, облюбовав развесистое деревце, вскарабкались на него. Тонкие суки зловеще гнулись под их весом, но они не слезали, наверху все-таки был ветерок…
В другой раз мы увидели то же семейство, когда оно шло к застоявшейся луже на берегу реки. Мать выступала первой и тщательно прощупывала лапой почву. Но глубокий ил преграждал путь к воде, тогда она посмотрела вокруг и легла на сырую землю. Двое львят последовали ее примеру. Мы часто и у Эльсы видели такую же осмотрительность. Львы всегда остерегаются завязнуть в иле, я ни разу не слышала, чтобы лев попал в топь.
К сожалению, нельзя сказать того же о слонах. В засуху, когда их одолевает жажда, слоны нередко забредают в болото, и чем отчаяннее силятся выбраться из него, тем хуже увязают. Мы много раз пытались спасти слонов от этой ужасной медленной смерти. Иногда в одном болоте оказывается по нескольку слонов. Может быть, отсюда и миф о «кладбищах слонов»? А вот бегемоты, носороги, буйволы очень любят грязевые ванны и, несмотря на огромный вес, не тонут. Будто инстинктивно чувствуют, каких мест надо избегать.
Через несколько дней мы опять встретили эту семью, но теперь с ними был очень крупный самец.
Пожалуй, стоит поискать наших львят где-нибудь подальше, вряд ли они прижились на участке, занятом такой большой семьей. Мы проехали в другой конец долины, километров за шестьдесят. Здесь было множество гну и зебр, над которыми носились тучи мух цеце. Нет, и тут не такое место, чтобы оно могло прийтись по вкусу нашим львятам. Оставались необследованными только два участка — холмы за рекой напротив урочища львят да равнина за крутой грядой.
На холмы никак нельзя подняться на машине, но гряду можно, пожалуй, объехать и потом выбраться на гребень с другой стороны, где склон более отлогий. Несколько дней мы тряслись по ухабам, и, как ни Искусно Джон Мбого вел машину, она все время налетала на камни или проваливалась в скрытые высокой травой ямы. Раз мы сели дифером на череп буйвола, причем рога застряли в моторе. Частенько натыкались на поваленные стволы. Джон Мбого судорожно цеплялся за руль, а я стукалась головой о потолок кабинки. В конце концов мы отказались одолеть эту гряду, боясь застрять где-нибудь вдали от Серонеры.
Мы начинали день исполненные надежд и каждый вечер возвращались ни с чем.
На обратном пути солнце было позади нас, и мы видели животных при самом четком освещении. Хороши были закаты. Синие холмы среди желтой-равнины, темно-коричневые пятна термитников, на которых часто стояли гепарды и топи. Иногда над травой появлялась косматая грива. Это поднимал голову лев, высматривая себе добычу среди пасущихся стад. Страусы обмахивались крыльями, важно расхаживали дрофы, красуясь перед цесарками и турачами.
Но особую слабость я питала к ушастым лисам. Это ночные животные, обычно очень робкие, но здесь мы часто и вечером видели их мордочки, похожие на маски, с очень живыми глазами и огромными круглыми ушами. Дональд Кер рассказывал мне, что они прикладывают ухо к земле и слушают, нет ли поблизости крыс или мышей, которыми они обычно питаются.
Вечером все дышало покоем, но я знала, что это затишье перед ночной охотой, когда хищники выйдут на добычу. Об этом напоминали гиены, которые во множестве рыскали вокруг. В отличие от кошачьих, настоящих охотников, гиены либо кормятся чужой добычей, либо нападают на крохотного теленка или другого слабого зверя, не способного постоять за себя. Раз я видела, как гиена гордо тащила новорожденного томми. Следом трусила, прихрамывая, вторая. Первая то и дело трясла жертву и взвизгивала, дразня вторую. Остановится, подпустит ту совсем близко и бежит дальше. Отвратительное зрелище…
Ночи в лагере бывали порой волнующими. Было слышно, как между палатками бродят львы, я даже научилась узнавать их по голосам. Однажды меня разбудил плеск воды. Спросонок я не сразу поняла, в чем дело. Наконец сообразила, что это львица зашла в мою палатку и пила воду из умывального таза. Только стол разделял меня и Африку. Я закричала на львицу, и она ушла. Когда я рассказала об этом случае инспектору, он ответил, что в Серенгети львы нередко заходят в палатки, дергают пол, проверяя, что за гости явились.
Другой раз мой сон нарушили буйволы. Я включила фонарик и в двадцати метрах от палатки увидела три огромные туши. Направила свет им в глаза, но буйволы не спешили уходить… Пока они раскачивались, у меня чуть рука не отнялась, оттого что я держала фонарь.
Постоянно к нам наведывались гиены. Я часто слышала, как они гремят посудой на кухне, потом мы недосчитывались кастрюль.
Конечно, иной раз ночные гости заставляли мое сердце колотиться чаще обычного, не без этого, но почему-то даже ночью у меня не «застывала кровь в жилах» от львиного рыка. Напротив, рычание нравилось мне, оно звучало как-то ласково. Львы Серонеры сызмальства привыкли к туристам, и с людьми у них установились дружеские отношения. Многие из них сосали мать в окружении автомашин, так что люди и автомобили стали как бы неотъемлемой частью их жизни.
Там, где никогда не охотятся на автомашинах, звери принимают их за живые существа, пусть с необычными повадками и странным запахом, но вполне безобидные. Если пассажиры не разговаривают громко и ведут себя спокойно, звери не боятся, но если выйти из машин, они убегут.
Ежедневно мы видели много львов, однако наши львята словно сквозь землю провалились. Вскоре в Серонеру приехал директор заповедника. Я попросила у него разрешения хотя бы несколько ночей провести в машине поблизости от того места, где, по моим догадкам, находятся львята. Судя по всему, днем искать их бесполезно, а ночью львят может приманить свет фар. Но директор не разрешил мне этого. Все оставалось по-старому.
