В. Васильев - Два года в тундре
В поселке приезжие разместились с большим трудом. Трубы печей и камельков отчаянно задымили. По поселку сновали люди. Обращало на себя внимание отсутствие бродячих собак, обычных для всех северных поселений. Все собаки были привязаны, — каждый момент ожидали приезда оленных чукчей. Непривязанные собаки неминуемо порвали бы оленей, или же чукчи, защищая свои упряжки, перестреляли бы собак.
При появлении оленей обычно спокойные, забитые ездовые собаки становятся положительно неузнаваемыми. В них пробуждаются дикие инстинкты их предков, глаза наливаются кровью, и ни побои, ни ласки не могут удержать их на месте. Как бешеные, бросаются они на оленя и в несколько секунд его разрывают. Ездовая собака ценится здесь значительно дороже, чем упряжка оленей. Особенно дороги передовые собаки, понимающие команду. Они играют ведущую роль, и всем известно, что «какие передовики — такова и вся упряжка».
Из года в год из глухих горных областей на ярмарку в Еропол подкочевывают с оленями чукчи, чуванцы и ламуты, населяющие Колымские горы. На ярмарку они стекаются по долинам рек через горные перевалы, по глубокому снегу, чтобы обменять продукты своего хозяйства и охоты па ружья, капканы, чай, табак, спички и другие товары.
На ярмарку идут с семьями, ярангами, с небольшими табунами ездовых и мясных оленей, навьючив весь свой скарб и промышляя по дороге пушнину. С низовьев реки кооперативы на собаках подвозят товары. Тихий поселок оглашается надрывным лаем псов и говором людей. Русская речь камчадалов, смягчающих шипящие звуки, перемешивается с гортанным говором чукчей и чуванцев и с отчетливой, несколько грубоватой для непривычного уха, но оживленной речью ламутов.
Нередко чукчи, подъехав совсем близко к поселку, оставляют у околицы оленей и идут смотреть товары, чтобы, возвратившись к нарте, сообща решить с оставшимися, что купить из имеющихся в кооперативе товаров.
Почти всю ночь в поселке горели огни. Большие медные чайники не снимались с очагов. Жители радушно встречали каждого прибывшего и первым долгом поили его горячим чаем.
Лишь иод утро все стихло, и только яранги ламутов курились дымками круглые сутки. Население поселка настолько породнилось с камчадалами, что по внешности было трудно отличить русских от природных жителей края.
Все прибывшие с нетерпением ждали объявления дня бегов, которыми обычно открывалась ярмарка. Бега были с призами. Соревнования происходили на оленях, на собаках, на лыжах и без них. После бегов начиналась борьба. Правила и в бегах и в борьбе были особые. В бегах едущий впереди сам устанавливал дистанцию. Все должны было доехать до места его поворота, и собственно тут-то и начинались бега. До поворота все берегли силы и шли не спеша, обратно же неслись стрелой. Особенно большую скорость развивали на оленях.
В борьбе победителем признавался победивший всех желающих с ним помериться силой. Боролись в рыхлом снегу обнаженными по пояс, при морозе в —45° —50°. Побежденный падал прямо в снег. Победителями в борьбе всегда оставались камчадалы как более рослые и сильные. Они же обычно побеждали в пеших бегах, но надо заметить, что у камчадалов часто дело не обходилось без некоторого жульничества.
Во время бега полагалось держать в руке палку, на которую опирались на плохо утоптанной дороге и на рыхлом спегу.
У финиша разгоряченные бегуны усаживались прямо на снег, чтобы закурить трубку и отдохнуть, и уже после этого расходились по домам и ярангам пить чай.
Еще задолго до ярмарки чукчи ежедневно запрягают своих беговых оленей и разъезжают по соседним стойбищам, стараясь ехать всегда впереди и не позволяя никому обгонять свою упряжку. Олени привыкают к тому, что, если у них сбоку появляется другая нарта, то необходимо бешено нестись вперед, чтобы оказаться первыми. Во время такой езды снег комьями летит из-под копыт, слепит глаза и как иголками колет кожу на лице. Нарты управляются ногами, и нужно большое искусство, чтобы не налететь на полном скаку на кочки, пни или деревья. Легкие, связанные ремешками сани настолько хрупки, что приходится удивляться, как они могут выдержать тяжесть человека.
17 марта были объявлены бега. Стоянки чукчей подтянулись ближе к поселку. Многие в одних только пологах, без яранг, расположились у самого берега на опушке леса. К ним подтянулись оленные чукчи с сырьем, пушниной и рухлядью.
В день бегов участники большой группой собрались у призов на легких франтоватых нартах. Олени были отданы на попечение женщин и стояли в стороне. Их внимательно рассматривали старики, после чего группами размещались на террасе реки, усаживаясь прямо в снег, поджав под себя ноги. Наконец участники бегов, разобрав оленей, двинулись вперед. На отмели, где снег был более мелкий, передние нарты остановились и молча ждали отставших. С приездом последней нарты все лавиной двинулись вперед и быстро скрылись за далеким поворотом реки. Находящиеся у финиша спокойно беседовали, но чем дальше, тем с большим напряжением вглядывались в даль. Через 40–50 минут на повороте появились одна за другой несколько черных точек, все ближе и ближе подвигавшихся к финишу. Победившей упряжке необходимо было схватить выложенные на снегу призы: винчестер, медный чайник и камлейку.
То одна, то другая нарта вырывалась из общей массы. Обгоняя друг друга, соперники размахивали руками, кричали и нахлестывали оленей. Ожидающие у финиша присмирели, так как достаточно было сделать какое-нибудь резкое движение, чтобы передняя упряжка бросилась в сторону, и тогда приз, буквально из-под носа, был бы выхвачен другим. Наконец мчавшийся на первой упряжке подхватил винчестер, едущий за ним — медный чайник, и третий — камлею.
Ярмарка открылась. К фактории потянулись нарты, нагруженные до отказа пушниной и оленьим меховым сырьем. У амбаров около приказчиков выстроилась длинная очередь. Сдавшие свои меха получали расписку, которую потом обме нивали в фактории на необходимые нм товары. Все без исключения туземцы запасались, первым долгом, чаем, табаком, спичками и медной посудой. Остальной ассортимент имеющихся на фактории товаров разбирался покупателями в зависимости от района пх постоянного жительства и основного занятия. Чукчи и чуванцы обычно выбирали яркие камлеи, винчестеры, топоры, ножи и очень немного стеклянной посуды; ламуты предпочитали головные цветные платки, мелкокалиберные винтовки, различную чайную посуду, напильники, бисер и олово. В сдаваемых товарах еще более ярко отражалось деление прибывших на ярмарку по роду их занятий. Все без исключения чукчи привозили различные оленьи шкуры, и лишь наиболее богатые из них сдавали пушнину, вымененную в свое время у чуванцев и ламутов. Последние являлись основными сдатчиками ценных мехов — песца, лисицы, белки и бурых медведей.
