Рудольф Самош - Кантор идет по следу
— Сиди здесь. — Она показала в угол, куда пес послушно пошел.
От недавно царящего в доме спокойствия не осталось и следа: жена хозяина плакала, и ее плач болью отзывался в сердце доброго Кантора. На глаза Кантора наворачивались слезы. Так просидели они вдвоем часа два, пока не вернулся хозяин, который был взбешен, как никогда.
— Где этот проклятый пес?… Я его сейчас же пристрелю! — выпалил он, переступив порог.
Кантор испуганно забился в угол, боясь, чтобы вместо Люкса не попало ему.
Я его выпустила во двор, — ответила жена Ковача. Ковач выбежал во двор, но Люкса нигде не нашел.
— Куда он исчез? — спросил он, вернувшись в дом.
— Погоди! Что ты все о собаке? Сказал бы лучше, что с Пети? — упрекнула его жена.
— На щеку наложили швы. — Ковач тяжело опустился на кушетку.
— О господи, это же теперь останется у него на всю жизнь.
— Врач говорит, что возможно… А этого паршивого пса я застрелю. — И Ковач снова вскочил.
— Успокойся, не горячись. Все равно уже ничего не изменится, — пыталась как-то охладить его жена.
Люкса мучили угрызения совести. Выбежав на заснеженный двор, он перемахнул через забор и побежал к горе. Пробежав полпути, остановился, не зная, что ему теперь делать. Осмотрелся: не возвращается ли домой хозяин? На снегу пес отыскал следы, пахнущие хозяином, и инстинктивно пошел по следу. Дошел до главной улицы, свернул направо и по следу пришел к воротам больницы. Услышав голос хозяина, Люкс отпрянул назад и, перебежав на другую сторону улицы, спрятался за столб, обклеенный различными объявлениями. Дрожа от страха и раскаяния, Люкс сидел не шевелясь до тех пор, пока из ворот больницы не вышел хозяин. Верному псу хотелось броситься к нему, но он не смел… Его бросило в дрожь от одной только этой мысли. Предчувствие подсказывало, что сейчас лучше не показываться хозяину на глаза. Но куда же тогда идти? Размышляя над этим, Люкс инстинктивно направился к полицейскому участку. Было уже поздно, и калитка была заперта. Люкс поцарапался в нее, тихо заскулил. Услышав собачий визг, часовой приоткрыл калитку, и Люкс юркнул в щель. Часовой двери на закрыл, считая, что вслед за собакой появится и ее хозяин, но никто не шел. Тогда он запер калитку. Пес тем временем забрался в сарай, в котором хранились дрова. Отыскав в углу кучу опилок, закопался в них, согрелся и заснул. Ему снились такие страшные сны, что он заскулил во сне и проснулся от собственного повизгивания.
Утром следующего дня Кантор сам разбудил своего хозяина. Сделал он это точно так же, как делал Люкс: сначала тихонько поцарапался в дверь, потом все сильнее и сильнее.
— А Люкс все еще не вернулся? — спросил Ковач, открывая дверь и выпуская собаку во двор.
Кантор бросился в конец двора, где они с Люксом обычно делали пики по утрам, но следов Люкса нигде не было видно. Дважды обежав весь сад, Кантор понял, что с самого вечера Люкса здесь не было. Кантор заглядывал в каждый уголок, куда вели старые следы друга, но его нигде не было. Наконец следы вывели собаку к забору в том самом месте, где Люкс перескочил через него и скрылся.
Кантор несколько раз тявкнул, подзывая к себе хозяина, чтобы показать ему место, где Люкс перемахнул через забор.
«Голод не тетка, проголодается — придет», — подумал Ковач и повел Кантора на тренировку.
Тренировка в одиночестве показалась Кантору менее интересной, так как он уже привык все упражнения проделывать вдвоем. Кантор часто ошибался, чего с ним почти никогда не бывало. Правда, и сам хозяин был сегодня не таким, как всегда. Занятия в тот день они закончили раньше обычного. По дороге домой каждый был занят собственными мыслями.
Не успел Ковач войти в отделение, как дежурный с усмешкой спросил его:
— У вас, я вижу, новые трюки: вместо себя пускаете проверять пост собаку, а?
— Что такое? — удивился старший сержант.
И дежурный рассказал, как ночью в отделение прибежал Люкс.
При одном упоминании имени Люкса Кантор навострил уши, а спустя несколько секунд незаметно выбежал во двор. Без особого труда он разыскал своего друга в дровяном сарае в опилках.
— Ну где этот пес прячется? — послышался вскоре голос хозяина.
Кантор, чтобы не выдавать друга, быстро выбежал из сарая.
— Я только что видел, как он махнул через забор. Через двухметровый забор! — высунувшись из окошка, заметил какой-то полицейский.
«Удрал, значит, от меня, — подумал Ковач. — Значит, он не бродит, как бездомная собака, а просто избегает встречи со мной, чувствует, что натворил…»
До обеда Люкс в отделении полиции больше не появлялся. И вот настало время обеда. Ковач надеялся, что голод заставит пса прийти в отделение. Он ждал Люкса, но тот не пришел. Пришлось идти кормить Кантора одного. Пока собака ела, Ковач забежал к хирургу, чтобы узнать о здоровье сына. Вся голова малыша была забинтована и походила на мяч.
— Люкс нехороший, — сказал Пети, увидев отца, но уже не заплакал.
Ковач дал сынишке пакетик с леденцами.
— Ничего, Пети, до свадьбы у тебя все заживет! — И погладил сына по забинтованной голове.
В коридоре Ковача остановил удивленный главврач, который спросил:
— Вы давно здесь?
— Я?
— Да, вы.
— Полчаса назад я повел кормить собаку…
— Полчаса назад? А может, два часа назад? Вам следует получше следить за своими собаками, а то они покусают всех сестер. Разве они вам не жаловались?
— Извините, — прервал главврача Ковач — Я вас что-то не понимаю…
— Ах, не понимаете? Часа два назад пришла ваша собака. Я ее позвал в свой кабинет. В это время сестра как раз принесла мне обед. Едва успела поставить обед на стол, как собака, сердито заворчав, отогнала от стола сестру и съела весь мой обед.
— Это был Люкс? — неуверенно спросил Ковач.
— Конечно. Это же ваша собака! Но это еще ничего. Съев все до последней крошки, пес вышел в коридор и начал заглядывать в каждую палату. Сестра пыталась вывести его во двор, но он так ее толкнул, что она чуть было не упала. На крик сестры вышел я. Стал звать собаку, но она на меня ноль внимания. Бегала по палатам, пока не нашла ту, где лежит ваш сынишка.
— Пети? — изумился старший сержант.
— Да, да. Ребенок как раз заснул. Одна рука у него свешивалась с кровати. Пес подбежал к кровати, где спал малыш, и начал так жалобно скулить, словно плакал, и лизал ребенку руку. Когда же я вошел в палату, пес, поджав хвост, выбежал на улицу.
— Невероятно!
— Если бы я не видел всего этого собственными глазами, тоже не поверил бы.
Остальные подробности о Люксе Ковач узнал от поварихи на кухне. Выскочив из больничного корпуса, Люкс направился на кухню, поел, а когда услышал голос Ковача, приведшего кормить Кантора, мигом куда-то исчез.
