Рудольф Самош - Кантор идет по следу
— Ну и разбойник же ты! — ругался Ковач на Люкса. Он был ошарашен дерзкой выходкой Люкса. Забрав сумочку у собаки и пряча ее за спиной, Ковач поспешил навстречу женщине.
— Извините, пожалуйста, — начал было объяснять полицейский, но женщина перебила его.
— У меня там все деньги!.. И как это могло случиться? Вы ничего не заметили?
— Прошу извинения, — снова начал Ковач, все еще держа сумочку у себя за спиной.
Собаки внимательно смотрели, что будет делать их хозяин.
— Или вы мне не верите? — женщина чуть не плакала.
— Я верю вам и, пожалуйста, не беспокойтесь, вот ваша сумочка.
— Неужели я ее сама уронила? — удивилась женщина.
— Я Ковач… Старший сержант Ковач, — представился полицейский удивленной и ничего не понимавшей женщине.
Они пошли рядом. Собаки медленно двигались за ними.
Через несколько минут хозяин и женщина свернули на улицу Целли. Собаки шли вдоль изгороди. Дойдя до угла, Люкс вдруг повел носом и побежал вперед, опустив голову к земле и что-то вынюхивая. Кантор с недоумением смотрел вслед другу, не понимая, что он еще может выкинуть. Через мгновение Люкса уже не было видно. Кантор растерялся, не зная, за кем же ему теперь бежать: то ли за хозяином, то ли за Люксом. Кантор всегда восхищался смелостью и ловкостью своего старшего друга, однако некоторые поступки его не нравились Кантору.
Миновали бараки, дальше нужно было сворачивать направо, а Люкса нигде не было видно. Хозяин остановился и за руку попрощался с дамой. И в этот миг, откуда ни возьмись, словно из-под земли, появился запыхавшийся от быстрого бега Люкс.
Кантор решил было поговорить обо всем этом с Люксом на своем собачьем языке, он уже начал было ворчать, но Люкс огрызнулся, давая ему понять, чтобы он не совал своего носа в чужие дела.
Под вечер того же дня хозяин весело улыбнулся и сказал, обращаясь к собакам:
— Сегодня пойдем домой пораньше и покатаемся на санках.
Когда Ковач в сопровождении обеих собак подошел к воротам дома, там уже ожидал их маленький Пети. Кантор полюбил малыша, и тот был к нему неравнодушен. Пети тут же обхватил щенка за шею, и оба она покатились по снегу.
— Папа, посмотри! Папа! — закричал мальчик и залился веселым смехом.
Кантора запрягли в санки. Сначала ему пришелся не по вкусу ремень, за который он должен был тянуть сапки, хотя они и были легкими. Однако когда Ковач, а за ним и маленький Пети начали ему кричать: «Давай! Давай!» — Кантор легко потащил санки. Пробежав до конца улицы, свернули к горе. На горе хозяин выпряг Кантора из санок. Усевшись на санки верхом и посадив к себе на колени Пети, Ковач оттолкнулся ногами, и санки покатились вниз. Кантор сломя голову побежал вслед за санками. У подножия холма он захотел внезапно остановиться, но не смог и кувырком, через голову, полетел в снег. Катание с горки всем очень понравилось. Незаметно начало темнеть. Хочешь не хочешь — надо идти домой. На обратном пути Кантор опять тащил санки до самого дома.
Люкс поджидал их на веранде. С завистью он смотрел, как хозяин рукой счищал снег со спины Кантора. Для Люкса это был очень неудачный день, а тут еще, в довершение ко всему, внутри разливается какой-то жар. Его так и подмывало наброситься на Кантора. Хозяин же даже не удостоил Люкса взглядом; позвал Кантора в комнату.
Люкс слышал, как за дверью началась веселая возня, сопровождаемая веселым визгом Пети. Не желая больше слышать все это, Люкс толкнул дверь и вышел во двор. Все забыли о нем. На сердце было тяжело. Несколько минут он бесцельно слонялся по саду, потом забрел в сарай, в котором хранились дрова. Полежал там, забившись в угол, с час, пока совсем не замерз. Чтобы немного согреться, встал и начал расхаживать взад-вперед, но это не помогло. В конце концов пес решил вернуться в теплый дом, на который у него было больше прав, чем у этого выскочки — Кантора.
Люкс вернулся на веранду и начал царапать дверь в комнату.
— Уж не замерз ли ты? — удивился хозяин и впустил его в комнату.
Взгляду пса представилась такая картина. Хозяйский малыш лежал на ковре животом вниз, а Кантор, ухватившись зубами за проймы штанишек, поднимал его и тут же сразу отпускал снова на ковер.
Люксу была неприятна эта картина, и он отвернулся, даже отошел от них подальше, к самой печке, и лег, закрыв глаза. «Какое коварство! — подумал он. — Как этот щенок подлизывается!» Люкс попытался задремать, но сон, как назло, не шел в голову.
Время от времени Кантор, играя с малышом, громко тявкал. Люкс сердито приоткрывал глаза, но тут же снова закрывал их. Когда же Люксу стало совсем невмоготу выносить эту картину, он поплелся в противоположный угол комнаты и залез под кровать.
А Кантор все играл и играл с Пети, то поднимая его, то перенося на новое место. Вот Пети полез под кровать. Кантор подождал, пока малыш спрячется от него. Люкса он даже не заметил. Вдруг он услышал злобное ворчание Люкса, а затем пронзительный крик ребенка.
Оказалось, что разыгравшийся Пети залез под кровать и в темноте принял лежавшего там Люкса за своего четвероногого друга. Он попытался обнять собаку за шею, но Люксу это пришлось не по вкусу, и он схватил Пети за щеку.
Услышав крик сына, Ковач вскочил с дивана и, вытащив сынишку, увидел, что у него вся щека в крови. Одевшись и взяв на руки сына, он побежал в ближайшую больницу.
Люкс, увидев встревоженного хозяина, услышав крик ребенка и причитания матери Пети, пожалел о случившемся, но было уже поздно. Он инстинктивно почувствовал, что совершил что-то ужасно непоправимое, ведь иначе хозяин не убежал бы с ребенком на руках из дому. Когда же пес сообразил, что укусил человека, которого хозяин любил больше его, Люкса, ему стало не по себе. Укусил, и к тому же безо всякой на то причины. Обидел маленького ребенка.
Вдруг Люкс увидел, что к нему подошел Кантор, весь вид которого был столь грозен, что старый пес почувствовал: нужно немедленно убираться отсюда, а то, чего доброго, этот щенок бросится на него: сил у него хватит. А что сделает с ним хозяин, когда вернется? Люкс, трусливо поджав хвост, прошмыгнул мимо грозно рычащего Кантора к двери.
— Кантор, не смей! — успела крикнуть жена хозяина на готового ринуться в драку ощетинившегося Кантора и, открыв быстро дверь, выпустила Люкса во двор. Кантор бросился было за Люксом, но женщина успела захлопнуть дверь перед самым его носом.
— Сиди здесь. — Она показала в угол, куда пес послушно пошел.
От недавно царящего в доме спокойствия не осталось и следа: жена хозяина плакала, и ее плач болью отзывался в сердце доброго Кантора. На глаза Кантора наворачивались слезы. Так просидели они вдвоем часа два, пока не вернулся хозяин, который был взбешен, как никогда.
