О всех созданиях - больших и малых - Джеймс Хэрриот
— Погляди на мои чулки! — крикнула она, грозно надвигаясь на Тристана. — От них же ничего не осталось!
Тристан нервно взглянул на ее красивые ноги.
— Извини, Лидия. Я куплю тебе новую пару. Честное слово, милая.
— Только попробуй не купи, сукин сын! — ответила она. — И никакая я тебе не милая! В жизни меня так не оскорбляли! Слишком много ты себе позволяешь!
— Но это же недоразумение! Я сейчас объясню…
Тристан сделал к ней шаг, пытаясь улыбнуться пообаятельнее, но она отстранилась.
— Держись подальше! — предупредила она ледяным тоном. — На сегодня с меня хватит.
Она величественно вышла из комнаты, и Тристан прижался лбом к каминной полке.
— Вот и кончилась чудесная дружба, Джим! — Он встряхнулся. — Ну, пошли искать эту псину.
Я направился в одну сторону, он — в другую. Ночь была безлунная, и в смоляном мраке мы искали угольно-черную собаку. Конечно, мы оба сознавали тщетность наших усилий, но ведь надо же было что-то делать!
В городках вроде Дарроуби улицы быстро переходят в неосвещенные проселки, и, пока я, спотыкаясь на каждом шагу, усердно вглядывался в тьму, укрывавшую поля, бессмысленность этих поисков становилась мне все ясней.
Порой моя орбита сближалась с орбитой Тристана, и я слышал его вопли, замиравшие в пустынной дали:
— Хэ-эмиш! Хэ-эмиш! Хэ-эмиш!..
Полчаса спустя мы встретились у дверей Скелдейл-Хауса. Тристан вопросительно поглядел на меня, я покачал головой, и он весь поник. Грудь его тяжело вздымалась, словно он запыхался, и я догадался, что все время, пока я ходил, он бегал — это, впрочем, было вполне естественно. Мы оба попали в крайне неприятное положение, но главный удар неизбежно должен был пасть на него.
— Что же, пойдем поищем еще, — с трудом выговорил он, и тут в дверь вновь позвонили.
Тристан побелел и уцепился за мою руку.
— Это уж точно мисс Уэстермен! Господи, она идет сюда!
В коридоре прозвучали быстрые шаги, дверь отворилась, но вошла не мисс Уэстермен, а Лидия. Она молча направилась к дивану, пошарила под ним, извлекла свою сумочку и вышла, не произнеся ни единого слова, но испепелив Тристана уничтожающим взглядом.
— Ну и вечер! — простонал он, прижимая ладонь ко лбу. — Я долго не выдержу.
Мы рыскали в поисках Хэмиша еще час, но его нигде не было, и никто его не видел. Когда я наконец вернулся, Тристан с полуоткрытым ртом без сил лежал в кресле. Видно было, что он полностью измотан. Я покачал головой, он покачал головой, и тут зазвонил телефон.
Я снял трубку, послушал и повернулся к Тристану:
— Мне надо ехать, Трис. У старой лошади мистера Дру опять колики.
Он умоляюще протянул руку из недр кресла.
— Джим, неужели ты меня бросишь?
— К сожалению. Но я скоро вернусь. До фермы Дру всего миля.
— А вдруг явится мисс Уэстермен?
Я пожал плечами.
— Извинись перед ней, и все. Хэмиш наверняка найдется. Может быть, утром…
— Как у тебя все легко получается! — Он оттянул воротничок. — Ну а Зигфрид? Вот он вернется и спросит про собаку. Что я ему скажу?
— Это пусть тебя не тревожит, — ответил я небрежно. — Скажешь ему, что занимался с официанткой из «Гуртовщиков» на диване и не мог отвлекаться по пустякам. Он поймет.
Но Тристан не оценил моей шутки. Он смерил меня холодным взглядом и закурил трепетавшую в его руке сигарету.
— Если не ошибаюсь, я уже говорил тебе, Джим, что есть в тебе какая-то омерзительная жестокость.
Лошадь мистера Дру почти совсем оправилась еще до моего приезда, но на всякий случай я сделал ей инъекцию легкого снотворного. На обратном пути мне вдруг пришла в голову блестящая мысль, и я свернул на дорогу, которая вела в обход городка к кварталу современных особнячков, где жила мисс Уэстермен. Оставив машину у номера десятого, я пошел по дорожке к крыльцу.
И действительно, там, уютно свернувшись на коврике, лежал Хэмиш. Он с сонным удивлением посмотрел на меня.
— Идем, милый, — сказал я, нагибаясь. — Ты куда умнее нас. И как мы раньше не сообразили?
Я посадил его на сиденье рядом с собой, и, едва машина тронулась, он уперся передними лапами в приборную доску и начал с интересом рассматривать шоссе, развертывавшееся в лучах фар. Поразительно невозмутимый песик!
Остановившись перед Скелдейл-Хаусом, я взял Хэмиша под мышку, поднялся на крыльцо и уже собрался повернуть дверную ручку, как вдруг вспомнил все шуточки Тристана, все розыгрыши, которые он мне устраивал: ложные телефонные вызовы, привидение у меня в спальне, и то, и другое, и третье. Собственно говоря, хотя мы и были друзьями, он никогда не упускал случая подурачить меня. На моем месте он был бы сейчас со мной беспощаден. И вот, вместо того чтобы, по обыкновению, просто войти, я нажал на звонок и несколько секунд не отнимал пальца от кнопки.
Сначала внутри царила могильная тишина, и я представил себе, как он ежится в кресле, собираясь с духом, чтобы встать и пойти навстречу грозной судьбе. Затем коридор осветился, и, внимательно вглядываясь в дверное стекло, я увидел, что из-за угла коридора выдвинулся нос, а затем настороженный глаз. Мало-помалу появилось все лицо, и тут Тристан узнал мою ухмыляющуюся физиономию и ринулся по коридору, потрясая кулаками.
В своем расстроенном состоянии он был вполне способен отдубасить меня хорошенько, но стоило ему увидеть Хэмиша, как все остальное вылетело у него из головы. Схватив лохматого песика, он принялся его ласкать.
— Миленькая собачка, умненькая собачка, — ворковал он, рысью возвращаясь в гостиную. — У-у, красавчик!
Он нежно уложил его в корзинку, Хэмиш поглядел вокруг с выражением, яснее всяких слов говорившим: «Э-гей, а мы снова тут!» — опустил голову на лапы и тут же уснул.
Тристан рухнул в кресло и уставился на меня остекленевшими глазами.
— Мы, конечно, спасены, Джим, — прошептал он. — Но после этого вечера я уже никогда не стану прежним. Я пробежал десятки миль, звал его и чуть не лишился голоса. Не знаю, как я остался жив, можешь мне поверить.
Я тоже испытывал бесконечное облегчение, тем более что мисс Уэстермен явилась через какие-то десять минут, и мы еще острее почувствовали, как близка была неминуемая катастрофа.
— Миленький мой! — воскликнула она, когда Хэмиш прыгнул ей навстречу, растянув губы и неистово подергивая обрубком хвоста. — Я весь день так о тебе тревожилась!
Она нерешительно посмотрела на ухо, усаженное рядами пуговок.
— Насколько лучше оно выглядит без этой ужасной опухоли! И как аккуратно вы прооперировали! Благодарю вас, мистер Хэрриот, и вас тоже, молодой человек.
Тристан, кое-как поднявшийся на
