В. Хомутов - По зверю и птице
и, как-бы про себя, сказал.
— Восемь раз стрелял. Должно быть шесть
гусей взял; ну, да завтра увидим.
В серебряном свете луны, лодка медленно
поплыла к берегу. Костя первый выскочил в
прибрежные кусты. Потом оба они втянули лодку
в камыши и вышли на луг.
Костя взвалил на спину убитого гуся и за-
шагал за дедом между бесконечными стогами.
Кругом во все стороны, на всем залитом лун-
ным светом пространстве было видно только
одно: стога, стога, стога... Не видные в воздухе,
где-то над головами продолжали неумолчно кри-
чать пролетавшие гуси.
Долго шли охотники; наконец Костя начал
уставать; дорога ему казалась ужасно длинной.
Вдруг дед Герасим остановился и стал огля-
дываться.
— Постой, парень, а верно ли мы идем?! —
заметил он. - Ведь вот кажется мы мимо этого
свалившегося стога не шли.
— Дедушка, неужели мы заблудились?—
испуганно спросил Костя.
— Ну вот, уж и заблудились; здесь не лес...
Герасим огляделся и опять зашагал.
— А ведь и вправду заблудишься,- ворчал
он.—Ишь какие места. Куда ни глянь, все стога, да
стога. До утра проплутать можно. В лесу не сби-
ваюсь, а вот тут вдруг на чистом лугу дорогу
потерял.
— Дедушка, да где же мы ночевать будем, —
спрашивал Костя, готовый заплакать. Ему стано-
вилось холодно и клонило ко сну.
— Ничего, ничего,— утешал дел,— в крайности
в стог зароемся, в сене и переночуем.
Герасим опять внимательно стал оглядывать
местность и неожиданно заметил вдали огонь.
— Эге!— сказал он, оживляясь. — Видишь, Кон-
стантин, огонь мерцает. Это наверно наш Хаби-
булла и есть. Ну-ка, брат, пойдем на огонь.
И снова оба зашагали.
— Дедушка, — вдруг заявил Костя,— а ведь
огонь-то движется?
— Как так движется?! — удивился Герасим.
Потом он долго вглядывался в мерцавший ого-
нек и сказал Косте.
— Твоя правда, братец. Ошибся я, видно,
это не наш Хабибулла.
— А что же это, дедушка?
— Не иначе, как на пароходе или на барже
фонарь. Он на мачте прикреплен, а пароход идет
по реке... Вот огонь-то и плывет в воздухе. —
Ну да все равно. Раз там пароход, значит там
и река... Пойдем туда, выйдем на Белую, а там до
землянки и доберемся...
И опять зашагали по мокрой траве.
Костя едва тащил ноги; мертвый гусь оттянул
ему плечо и казался чуть не с пуд весом; но
Костя не отставал от деда и старался не пока-
зать и вида, что ему страшно.
Наконец, вот и освещенная месяцем река по-
казалась перед ними. Они подошли .к берегу,
и Герасим сразу сообразил, где они находятся.
— Ну теперь шагай смелей; пойдем вниз по
течению. Вон за тем поворотом и Хабибуллина
землянка должна быть.
Действительно, Герасим не ошибся. Зайдя за
поворот реки, они увидели впереди освещенное
оконце землянки, и вскоре Костя грелся на лавке
у топившейся печки, а через полчаса спал мерт-
вым сном и во сне ему чудились: и озеро, и лодка,
и гуси...
Только начинало сереть осеннее утро, когда
Герасим растолкал крепко спавшего Костю.
— Эй, охотник, вставай!— шутил Герасим: —
охоту проспишь.
Костя проснулся. Сразу не понял со сна, где
это он оказался. Потом все вспомнил и разом
вскочил.
Наскоро попили чаю и вышли втроем с Федо-
тычем из землянки. Опять, как вчера, прошли вер-
сту вместе. Впереди бежали Рябчик и Норка.
Утро было холодное; кое-где на низких ме-
стах трава побелела. Но первые лучи солнца
начали греть.
Дошли Герасим с Костей до вчерашнего
озерка. Вытащили лодку и поплыли. Рябчик
уселся в лодке и дрожал от холода.
Доехали до того места, где вчера стояли.
Дед оглядел озерко и сразу увидал на чистом
месте на воде двух убитых гусей. Подтолкнулись
шестом, подобрали обеих птиц и опять поплыли.
Около небольшого мыска дед остановил лодку
и стал посылать Рябчика в воду. Сначала собака
не шла; страшно ей было холодной воды;
потом послушалась деда, бросилась повизгивая
в воду и, фыркая носом, поплыла в камыши.
Долго шарил Герасим по озеру. Нашли они
всего четырех гусей, а по расчету деда, где-ни-
будь должен был быть еще один. Однако, так
его и не нашли. „Рябчик" так продрог, что
больше нельзя было загнать его в воду.
Герасим махнул рукой и сказал:
— Хватит с нас и пяти гусей.
— Дедушка, а будем еще гусей стрелять? —
спросил Костя.
— Нет, не будем. Утром гусь редко летит;
а если и летит, то высоко. Теперь сейчас утка
только летит. Вот поглядим немного да и пойдем.
Действительно, над озером все чаще и чаще
летели утки. Они летели низко, очень быстро и
свистели своими острыми крыльями.
Летела и кряква, и чирок, и нырок, и еще
разные другие утки.
Чем выше всходило солнце, тем больше ле-
тело уток.
Минутами Косте казалось, когда он смотрел
кверху, что над ним точно сетка из птиц.
Герасим встал в лодке, зарядил ружье, но
видно, не . манила Герасима эта охота.
Он несколько раз выстрелил, убил пару уток
и положил ружье.
— Довольно, пора и честь знать. Нам еще
к ночи-то домой добраться надо.
Не хотелось Косте уезжать с озера, но с де-
дом-то не поспоришь. Как дед сказал, так и быть.
Вышли на берег. Мокрый и продрогший Ряб-
чик катался по траве. Герасим и Костя взва-
лили на себя гусей и уток и скорым шагом по-
шли обратно к землянке, По дороге встретили
Сергея Федотыча. Он трех гусей нес за спиной.
— Все-таки я тебя обстрелял! — с довольным
видом сказал ему Герасим.
Погода начинала портиться. С Камы подул
холодный и резкий ветер; небо затучило; пошел
мелкий, косой, осенний дождь.
Герасим не стал засиживаться в землянке.
Он запряг кобылу, сложил в тарантас всю
дичь, поблагодарил Хабибуллу за хлеб, за соль,
и вместе с Федотычем и Костей поехал через
луга к Каракулину.
Ветер крепчал. Дождь становился сильнее;
охотники начинали мокнуть. Костя чувствовал,
как ему с шапки затекает за ворот вода, и ежился
