Слониха-пациентка - Дэвид Тейлор
Змеи и другие рептилии подвержены заболеваниям не меньше, чем млекопитающие и птицы. Беда в том, что их болезни по большей части мало исследованы учеными, не в последнюю очередь по причине скудости средств, выделяемых на изучение подобных существ. Чего греха таить, в глазах большинства людей (не исключая и самих ветеринарных врачей) млекопитающие и птицы куда более симпатичны, нежели, скажем, рогатые игуаны, индийские крокодилы или очковые змеи. И то сказать, очковую змею ведь не погладишь, она не умеет уютно мурлыкать у домашнего очага, не станет клевать зернышки с твоей ладони, не захочет пастись на лужайке перед вашими окнами, ее не приучишь впрягаться в повозку, из нее даже не приготовишь изысканного, по твоему вкусу, блюда — хотя я знаю, что многие американцы считают мясо гремучей змеи вкуснее цыпленка, а японцы едят морских змей. Но при всем том я по-прежнему убежден, что змеи — восхитительные, на диво созданные природой создания, изящные и грациозные, даже при том, что иные из них обладают пугающими размерами и смертельным ядом. История рода змеиного куда древнее рода человеческого, и они играют свою полезную роль в схеме природы — как «хищники-специалисты». Змей можно полюбить, хотя внушать любовь к себе отнюдь не их призвание.
Должен, правда, отметить, что в моем перечне клиентуры змеи занимают сравнительно скромное место, не в пример млекопитающим и птицам. Не в последнюю очередь потому, что змеи (за исключением нескольких особо крупных и особо редких видов) не очень-то ценны в денежном отношении. Владельцы — будь то зоопарки или частные лица — не горят желанием раскошеливаться на диагностику и лечение, не говоря уже о том, чтобы вызвать «летающего доктора» вроде меня. Конечно, если заболеет слон, жираф или дельфин, тут я нарасхват, но ведь анализ крови или рентгеновское исследование, скажем, двенадцатифутового ужа, купленного в зоомагазине за пять фунтов, стоит не дешевле, чем, например, детеныша большой панды.
Другая причина заключается в том, что у змей не всегда ярко выражены симптомы заболеваний. В частности, змеи нередко отказываются от пищи, если по каким-то, возможно пустяковым, причинам они недовольны окружающей средой. Отказы от пищи по психологическим мотивам случаются у змей так же, как и у коронованных особ. Но ведь у многих видов змей между трапезами проходит по многу дней, как тут определить, имеет место отказ от пищи или нет? К тому времени, как служители зоопарка замечают потерю веса, болезнь может оказаться запущенной, даже фатальной. Рутинные освидетельствования, в том числе комплексные анализы крови, у змей проводятся редко.
Ну и конечно же нельзя не принимать во внимание фактор смертельного риска. Многие владельцы ядовитых змей по понятным причинам стремятся свести к минимуму контакты с ними. Если змея заболевает, то нрав у нее делается еще дурнее — кому охота ставить себя под удар? Лечение же противозмеиной сывороткой, особенно в неопытных руках, нередко может только усугубить состояние больного. Так что я подозреваю, что многие заболевшие ядовитые змеи оставляются на Промысел Божий и — как это в большинстве случаев происходит с животными и людьми — выздоравливают сами.
Тем не менее и мне приходится время от времени иметь дело с ядовитыми змеями — не скрою, бывали ситуации, когда у меня душа в пятки уходила. Вот, например, такой случай — владелец попросил меня посмотреть плюющую кобру и бесцеремонно вытряхнул ее из мешка на пол. Оскорбленная змея тут же приняла боевую позу. А рядом крутилась моя ничего не подозревающая дочурка Стефания, которой было тогда лет десять. А ведь змея может выстрелить ядом точно в глаза жертве с расстояния до девяти футов! Бледный как полотно, я хватаю дочурку, укрываю ее за своей широкой спиной и отворачиваю лицо от кобры. К счастью, владелец сей опасной гадины, поняв, что он наделал, схватил змею и запихал обратно в мешок. С тех пор, когда мне случается иметь дело с плюющими кобрами, я подхожу к ним не иначе как в специальных очках или маске ныряльщика, но и поныне моя дочурка не упускает случая кольнуть меня, напомнив, какой же я был идиот, когда оставил ее, беззащитную, один на один с опаснейшей змеей.
Габонская гадюка — коренастая, привлекательно раскрашенная змея с массивной головой и клыками, которые могут достигать двух дюймов в длину. Когда она кусает, то кусает глубоко, вводя в организм жертвы большое количество яда. Человека, пораженного столь грозным оружием, смерть настигает необыкновенно быстро. Но, к счастью — если в данном контексте можно так выразиться, — это одна из самых миролюбивых и беззлобных змей, так что укусы людей габонской гадюкой случаются редко.
Когда в 1991 году я нанес визит в Мадридский зоопарк, где помимо прочих диковин имеется превосходная коллекция ядовитых змей, смотритель отдела рептилий попросил меня оказать помощь габонской гадюке, у которой подозревался стоматит — одна из самых распространенных и с трудом поддающихся излечению болезней змей и других рептилий. В течение нескольких лет я и мои коллеги из Мадридского зоопарка отчаянно боролись с хроническим стоматитом у редкостной ящерицы — дракона комодо; временами нам даже казалось, что наша битва обречена на неудачу. Стоматит — одна из самых, так сказать, нелюбимых болезней. Она вызывается некоторыми видами бактерий, размножающихся в царапинах пасти и могущих легко вызвать энтерит, пневмонию, а то и заражение крови, часто с фатальным исходом.
Смотритель повел меня в сектор африканской фауны, где разместилась экспозиция змей, и показал мне изящный экспонат, свернувшийся колечком на песке вивария.
— Сейчас достану, — сказал он. — Сделайте одолжение, посмотрите пасть.
Как и всегда в подобных случаях, я принимаю все меры предосторожности, прежде чем браться за опасный конец рептилии.
— Muy bien[68], — ответил я. — Хватайте ее крепче позади головы и хорошенько прижмите к столу. Хотите использовать щипцы?
— Нет. Габонские гадюки очень сильны. Я чувствую, будет надежнее действовать руками, — ответил мой партнер.
В некоторых зоопарках существуют системы, при помощи которых змей охлаждают, что существенно облегчает работу с ними. В Мадриде, к сожалению, такого чуда техники нет.
Смотритель повернул ключ в замке вивария и открыл пластиковое окошечко. Подождав мгновение, он схватил обеими руками змею за шею. Она жутко билась, пока он вынимал ее и выкладывал на стол. Но броситься всем телом она не могла.
— Сейчас, сейчас, — сказал я и стал дразнить гадюку закрытыми ножницами, чтобы побудить ее
