Павел Мариковский - Муравей-путешественник

Обычно каждый муравейник воспитывает специальных крупных личинок. Из них выходят потом крылатые самцы и самки, которые покидают свое жилище. Вылет происходит чаще всего в теплое время года. Если разрыть муравейник летом, задолго до появления крылатых муравьев, то можно убедиться в том, как много в нем крупных личинок и куколок, будущих самцов и самок. Сколько сил тратится на воспитание того, кто потом навсегда покинет на крыльях свой муравейник! Крылатые муравьи подобны пушистым семенам, разметаемым ветрами.

Брачный полет и дальнейшая судьба самок (самцы после оплодотворения живут недолго и погибают) различны у разных видов. Подчас между одинокой самкой, сбросившей после полета крылья, и будущим большим муравейником, начало которому она, быть может, положит, долгий и сложный путь.

Рыжий лесной муравей широко распространен в умеренных поясах Европы, Азии и Северной Америки и хорошо изучен. В общих чертах известна и биология брачного полета. Но вот у нас, в горах Тянь-Шаня, все оказалось совсем по-иному.

Мне давно хотелось проследить брачный полет рыжего муравья в здешних горах, но все как-то не удавалось, несмотря на изобилие муравейников.

«Где происходит встреча самцов и самок?» — задавал я себе вопрос и никак не мог найти на него ответ.

И, как часто бывает, когда настойчиво ищешь, ответ приходит совсем неожиданно из маленькой случайной догадки.

Вечером, когда гасло солнце, задолго до того как сквозь темные еловые лапы начинали мерцать первые звезды, сверху, от далеких снежных вершин, по ущелью начинал дуть верховой ветер, и сразу становилось холодно. В это время мы жались поближе к костру, а ложась спать, поглубже забирались в спальные мешки. Утром, когда всходило солнце где-то еще далеко над равниной, а в ущелье только начинало светать, неожиданно теплело, а верховой ветер уступал ветру, дующему с равнин, — низовому. Как-то, слушая шум леса и глядя на качающиеся вершины елей, я подумал: «Самцы и самки вылетают из гнезд днем, поднимаются вверх. И, наверно, летят куда-то в истоки ущелья по «низовому» ветру». И отправился вверх по ущелью искать ответа на догадку.

Свирепая расправа

Для того чтобы попасть в верховья ущелья, нужно перебраться на солнечный склон и идти по его хребтику. Здесь тянется едва заметная тропинка, которой, пожалуй, больше пользуются косули, чем человек.

Сверху совсем крошечными кажутся две палатки нашего бивака и как точечки — люди. Отсюда на горизонте видны угрюмые скалистые вершины, покрытые ледниками, пониже их — каменистые осыпи, чахлая, едва приметная зелень, перемежающаяся с серыми камнями, потом отдельные кустики арчи и редкие, почти темно-синие столбики ели — деревья, забравшиеся выше всех к горному северу. Книзу елочки становятся чаще, а там по склону уже растет густой еловый лес.

Здесь на хребтике особенно хорошо ощущаются два разных мира. Один, на южном склоне, — солнечный, степной; другой, на северном склоне, — тенистый, лесной. На солнечном склоне растут травы, все усеяно цветами, стрекочут кобылки, звенят мухи-жужжалы. Теневой склон — в строгих высоких елях, раскидистой рябине и козьей иве, и насекомые другие — чуждые солнечной стороне. Тут крутятся грузные рогохвосты, от пня к пню перелетают изящные наездники-риссы, над сырой травой реют комары-долгоножки. Так и находятся рядом эти два мира, разделенные едва заметной тропинкой, по которой ходят косули.

На солнечной стороне хребтика, недалеко от того места, где он смыкается с высокими склонами основного хребта, пониже тропинки вьются какие-то насекомые и сверкают на солнце стеклянными крылышками. Их очень много, целые рои, и стоит спуститься вниз по крутому склону, чтобы узнать, кто это. Взмах сачком — и сквозь марлю видно, как несколько темных комочков вьются, пытаясь вырваться из плена.

Если бы сегодня утром, когда я отправлялся в поход по горам, мне сказали, что я увижу летающих муравьев и не узнаю их сразу, я посчитал бы это насмешкой. Но в сачке были самые настоящие черные, с большими крыльями самцы рыжего лесного муравья. А ведь я все представлял себе совсем по-другому!

Теперь я уже вижу, как по всему солнечному склону у хребтика мечутся крылатые муравьи. Они беспорядочно носятся во все стороны, садятся на кустики, верхушки трав, облепили и меня со всех сторон, а многие падают в траву. Там на травинках, быстро перебирая ногами, ползают красноголовые самки, и около каждой из них — кучка копошащихся черных самцов. Так вот куда вы слетелись со всех муравейников обширного ущелья!

Посмотрим внимательно один из копошащихся клубков. И тут оказывается совершенно невероятное. Широко раскрыв челюсти, самка хватает за тонкий стебелек своего супруга и пытается его перекусить. Самец извивается, отклоняясь в стороны, старается избежать свирепой расправы. Защищаться другим путем он и не пытается. Да и главное оружие муравьев — челюсти — у самца едва развито и ни на что не пригодно. Еще усилие — и свирепая расправа совершена, брюшко откушено, повисает книзу и через несколько секунд падает на землю. Совсем необычный и несуразный, без брюшка, только с головой и грудью, самец поднимается в воздух и уносится вдаль. И таких покалеченных самцов — я теперь вижу — немало летает в воздухе, сидит на траве и на моей одежде.

В копошащемся клубке место неудачника занимает другой, и его постигает та же участь.

Кто мог бы предполагать о существовании такой своеобразной особенности биологии рыжего муравья, обитателя гор Тянь-Шаня! И ради чего все это происходит?

Оплодотворенная самка впоследствии или сама основывает новый муравейник, или попадает уже в старый. Дальнейшая судьба самки довольно однообразна: в течение одного–двух десятков лет своей жизни ее усиленно кормят рабочие и она рождает яйца. Из яичек, отложенных самкой, происходит пополнение муравейника, и с течением времени она становится матерью всего многочисленного его населения. Впрочем, в муравейнике нередки бывает по нескольку таких яйцекладущих самок.

В наблюдениях быстро течет время. Солнце заходит за снежные вершины гор, оттуда начинает тянуть прохладный верховой ветер, и я вижу, как из травы одна за другой поднимаются в воздух отяжелевшие, оплодотворенные самки и, трепеща крыльями, медленно плывут вниз, к синим еловым лесам и зеленым полянкам. Крылатые самцы прекращают свой беспорядочный полет и гроздьями повисают на высоких травинках.