Александр Дюма - История моих животных
Наконец ошейник снимают с тем, чтобы снова надевать его на собаку в особых случаях — воспитание совсем или почти совсем закончено.
Именно через это страшное испытание и должен был пройти Причард.
Судите сами, какое унижение для пойнтера, привыкшего носиться в трех сотнях шагов от хозяина, быть принужденным охотиться под ружейным дулом!
В глубине души я был убежден, что Причард никогда с этим не смирится.
Ватрен уверял, что заставлял покориться и более упрямых собак.
Мишель осторожно повторял:
— Надо поглядеть.
Вскоре мы это увидели.
Встретив на пути первое же дерево, Причард сделал три круга около ствола и остановился.
— Видели ли вы такую тварь? — спросил Ватрен.
И, сделав столько же оборотов, сколько сделал Причард, он распутал его.
Мы продолжили путь.
Встретив на пути второе дерево, Причард снова сделал три оборота вокруг ствола и опять оказался привязанным.
Только теперь, вместо того чтобы сделать три оборота вправо, как в первый раз, Причард сделал три оборота влево.
Сержант-инструктор национальной гвардии не смог бы с большей точностью командовать строевыми учениями.
Правда, его люди, вероятно, исполнили бы его команды с меньшей ловкостью.
— Дважды тварь! — сказал Ватрен.
И Ватрен, как и в первый раз, сделал три круга в обратную сторону около второго дерева и освободил Причарда.
С третьим деревом Причард поступил таким же образом.
— Трижды тварь! — сказал Ватрен.
Мишель засмеялся.
— Ну, что такое? — спросил Ватрен.
— Да вы же видите, он делает это нарочно, — ответил Мишель.
Я, как и Мишель, начинал в это верить.
— Как это делает нарочно?
Ватрен взглянул на меня.
— Ей-Богу, боюсь, что Мишель прав, — сказал я ему.
— Ничего себе! — воскликнул Ватрен. — Ну, смотри у меня!
Ватрен достал из кармана свой хлыст.
Причард смиренно улегся, словно русский крепостной, приговоренный к наказанию кнутом.
— Что делать? Стоит ли отколотить этого нигедяя?
— Нет, Ватрен, это бесполезно, — ответил я.
— Но тогда!.. Но тогда!.. Но тогда!.. — закричал доведенный до отчаяния Ватрен.
— Тогда следует предоставить животное его инстинкту; вы не привьете пойнтеру достоинств брака.
— Значит, вы считаете, что его надо отпустить?
— Отпустите его, Ватрен.
— Ну, беги, бродяга! — сказал Ватрен, сняв веревку.
Едва Причард почувствовал себя на свободе, как, не кружась вокруг какого бы то ни было дерева, скрылся в чаще, с опущенным к земле носом и с развевающимся по ветру султаном.
— Что ж, — сказал я. — Вот он и убежал, этот плут.
— Поищем его, — предложил Мишель.
— Поищем его, — повторил Ватрен, качая головой, как человек, слабо убежденный в истине евангельского утверждения: «Ищите, и найдете».
Тем не менее мы отправились на поиски Причарда.
X
КАРМАН ДЛЯ КРОЛИКОВ
В самом деле, нам ничего не оставалось, как искать Причарда, и вполне возможно, что вы разделите мнение Мишеля на этот счет.
Мы искали Причарда, не переставая свистеть и звать этого бродягу, как называл его достойный лесник.
Поиск продолжался добрых полчаса, поскольку Причард остерегался откликаться на наш свист и наши призывы.
Наконец Мишель, который шел в тридцати шагах от меня по прямой, остановился.
— Сударь! — сказал он. — Сударь!
— Ну, что там, Мишель?
— Смотрите, ой, смотрите же!
У меня, вероятно, не было таких серьезных оснований для того, чтобы молчать и не двигаться, подобно Причарду, поэтому я без всяких возражений ответил на призыв Мишеля.
Стало быть, я направился к нему.
— Ну, что случилось? — спросил я.
— Ничего, только взгляните.
И Мишель вытянул руку вперед.
Взглянув в указанном направлении, я заметил Причарда, неподвижного, словно знаменитая собака Кефала, о которой я имел честь беседовать с вами.
Его голова, спина и хвост образовали совершенно застывшую прямую линию.
— Ватрен, — позвал я в свою очередь. — Идите-ка сюда.
Ватрен подошел.
Я показал ему Причарда.
— Так! — сказал он. — Думаю, он делает стойку.
— Черт возьми! — воскликнул Мишель.
— Над кем он делает стойку? — спросил я.
— Пойдем посмотрим, — ответил Ватрен.
Мы приблизились. Ватрен столько же раз обошел Причарда кругом, сколько Причард обходил вокруг деревьев.
Причард не шевельнулся.
— Хоть бы что, — сказал Ватрен. — Вот это жесткая стойка.
Затем, махнув мне рукой, он продолжал:
— Подойдите.
Я подошел.
— Смотрите сюда… Видите что-нибудь?
— Ничего не вижу.
— Как, вы не видите кролика в норе?
— О да, конечно, вижу!
— Проклятье! — воскликнул Ватрен. — Будь у меня палка, я убил бы его, чтобы приготовить вам фрикасе.
— О, если дело только за этим, — сказал Мишель, — так вырежьте себе палку!
— Ну да! Тем временем Причард нарушит свою стойку.
— Нечего бояться: за него я отвечаю; разве что кролик убежит…
— Я вырежу палку, — решил Ватрен, — хотя бы для того, чтобы посмотреть.
И Ватрен стал вырезать пачку.
Причард не двигался; он только временами косился в нашу сторону своим горчичным глазом, блестевшим, словно топаз.
— Терпение, терпение, — говорил Мишель пойнтеру. — Ты же видишь, что господин Ватрен вырезает палку.
И Причард, взглядывая на Ватрена, казалось, понимал; затем, поворачивая голову в прежнее положение, снова застывал в неподвижности.
Ватрен вырезал себе палку.
— Вы успеете отрезать ветки, — сказал Мишель.
Ватрен отрезал ветки.
Затем он осторожно приблизился, примерился и бросил свою палку в середину куста травы, где лежал кролик.
В тот же миг мы увидели белое брюшко несчастного зверька, колотившего по воздуху всеми четырьмя лапками.
Причард хотел было броситься на кролика; но Ватрен был рядом и после недолгой борьбы сила осталась на стороне закона.
— Положите-ка этого молодца себе в карман, Мишель, — вот и обещанное фрикасе.
— Славная у него спина, — заметил Мишель, низвергая кролика в пропасть между подкладкой и сукном своего сюртука.
Бог знает, сколько кроликов повидал этот карман!
Ватрен искал Причарда, чтобы поздравить его.
Причард исчез.
— Где же он, черт возьми? — спросил Ватрен.
— Где? — повторил Мишель. — Нетрудно догадаться: ищет другого кролика.
Так оно и было; мы стали искать Причарда.
Через десять минут мы на него наткнулись.
— Прямо скала! — сказал Мишель. — Смотрите.
