Карл Май - Виннету
— Правильно! Однако если вы хотите послушаться хорошего совета, поворачивайте-ка оглобли и не показывайтесь киовам на глаза!
— Это почему?
— Удовольствие невелико быть убитыми краснокожими…
— Со мной до сих пор этого не случилось… Надеюсь и в будущем избежать этого удовольствия.
— Будущего никто не знает! Во всяком случае, мое предостережение не лишено оснований. Мы только что были у Тангуа. Он не прочь ухлопать каждого белого, который попадется ему на глаза, как и каждого краснокожего, не принадлежащего к племени киовов.
— Ну и молодчина! Он сам говорил вам об этом?
— Да, и не раз.
— Вот так шутник!
— Ничуть. Он говорил это совершенно серьезно.
— Вот как! Почему же в таком случае он вас-то обоих отпустил подобру-поздорову? Я до сих пор считал вас белыми. Или вы из негров, что ли?
— Бросьте дурацкие шутки! Для нас он делает исключение, ибо мы — его хорошие знакомые и много раз бывали в его селении. Мы — купцы, и причем честные купцы, а не мошенники, которые надувают краснокожих и потом лица к ним не кажут. Нам киовы всегда рады, ибо им нужны наши товары, и они вовсе не так глупы, чтобы нападать на людей, приносящих им пользу. Ну, а вас-то они наверняка укокошат!
— Не беспокойтесь! От нас они тоже увидят немало пользы…
— Вот как! Кто же вы такие?
— Я — представитель агентства…
— Агентства?! Ну, тогда ваше дело совсем дрянь! Краснокожие особенно злы на агентов, ибо…
Он замялся, и я окончил фразу за него:
— Ибо агенты частенько надували их! Не правда ли? Это и мое мнение.
— Очень рад слышать из ваших же уст, — с улыбкой ответил он, — что агенты — мазурики… Как раз киовы были жестоко проведены за нос на последних сделках… Если вы горите желанием постоять у столба пыток, поезжайте! Ваше желание будет немедленно удовлетворено!
— Уверяю вас, что киовы узнают от меня нечто весьма для них приятное. Мне удалось добиться того, что все недочеты поставок будут исправлены. Недостающий товар будет дослан, и я сообщу им, где они смогут принять его.
— В таком случае, вы — чудодей, вы — белая ворона, черт бы вас подрал! — воскликнул мой собеседник. — Теперь-то ясно, что киовы не причинят вам вреда! Но зачем с вами краснокожий?
— Я не владею наречием киовов. Это мой переводчик, индеец из племени пауни. Тангуа знает его.
— Прекрасно! Значит, все в полном порядке, и мои предупреждения были излишни. И все же Тангуа очень зол. Дело в том, что апачи напали на его владения и увели несколько сот лошадей… Он погнался за ними, но потерпел поражение, так как апачам помогали белые. Один из белых даже искалечил выстрелом самого вождя киовов. Его зовут Разящей Рукой, так как он ударом кулака сшибает с ног самого сильного мужчину. Ну да и ему не поздоровится!
— В самом деле? Что же, краснокожие решили отомстить ему?
— Натурально! У Тангуа прострелены оба колена, и он не успокоится прежде, чем захватит в плен Разящую Руку и Виннету.
— Виннету? Кто это?
— Молодой вождь апачей, расположившийся со своими воинами в двух днях пути отсюда. Там же находятся несколько белых, и отряд киовов ушел в этом направлении, чтобы заманить всю компанию сюда.
— Гм… Разве апачи и белые — такие простофили, что сами полезут в ловушку?
— Тангуа в этом убежден. Многочисленная стража охраняет селение с той стороны, откуда появится неприятель. И апачей, и белых ждет неминуемая гибель… Вот мы и поспешили смыться, чтобы не видеть, как будут пытать наших же соплеменников…
— Неужели вы не могли бы им помочь?
— Увы, нет! Даже при всем желании!.. Да и к чему рисковать, к чему совать руки в чужой костер! У меня, так сказать, деловые приятельские отношения с киовами, и я вовсе не хочу их портить. Впрочем, я попытался было замолвить словечко, но Тангуа тотчас залаял на меня, словно цепная собака.
— Оно и понятно! Охота вам заступаться за пленников, которые и в плен-то еще не попали!
— Одного из белых они уже забрали… Удивительный это парень! Смеется во весь рот и в ус не дует, что помирать придется.
— Вы видели его?
— Как же! Когда его привезли, он пролежал целый день связанным на земле. А потом его отправили на остров.
— На какой остров?
— На реке Солт-Форк, вблизи селения. Там он находится под строгой охраной.
— А вы говорили с пленником?
— Я перекинулся с ним парой слов. Спросил его, не могу ли чем-нибудь помочь ему. Он добродушно улыбнулся и сказал, что не прочь бы выпить стакан хорошего молока, — не соглашусь ли я съездить за ним в Цинциннати? Ну, и дурачина! Когда я заметил ему, что в его положении нет ничего смешного, он просил меня не беспокоиться о его судьбе: об этом подумают мол другие! Я все же заговорил было о нем с самим Тангуа, но из этого ничего не вышло… Впрочем, с пленником обходятся недурно, ибо у Разящей Руки имеется заложник. Только один Сантер старается отравить ему жизнь.
— Сантер! — воскликнул я. — Это, очевидно, белый! Разве кроме вас в лагере киовов имелись белые?
— Только один — Сантер. Препротивный субъект! Он явился вчера вместе с отрядом, который заманивал в ловушку Виннету. Впрочем, вы сами его увидите!
— Он является гостем Тангуа или живет отдельно?
— Он поселился в особой палатке на краю селения. Тангуа, по-видимому, не особенно расположен к нему.
— А не знаете ли вы, как зовут пленника?
— Сэм Хоукенс… Несмотря на свои странности, это старый, опытный вестмен. Быть может, вам удастся спасти его!
— Попробую. А не можете ли вы точнее указать местонахождение палатки Сантера?
— Она четвертая или пятая, считая вверх по течению реки. Только ее обитатель вряд ли понравится вам… Это большой негодяй! Берегитесь его! Вы еще молоды и неопытны… А теперь нам пора трогаться в путь. Желаю вам вернуться целым и невредимым!
Мы распрощались со всадниками и поскакали дальше.
— Было опасно продолжать расспросы, — сказал я Виннету, — они могли заподозрить неладное. Мы и так успели узнать самое необходимое: где искать Сэма и где живет Сантер!
— Да, нам очень повезло! Не подвергаясь опасности, мы собрали все нужные сведения и можем теперь вернуться в свой лагерь.
Когда караван скрылся из наших глаз, мы повернули коней и помчались назад, опять принимая всевозможные меры к сокрытию следов.
Дик Стоун и Билли Паркер были очень довольны результатами нашей поездки. Особенно радовались они тому, что дела Сэма не так уж и плохи и что он не потерял своего хорошего расположения духа. Оба они просили взять их вечером с собой, но Виннету не дал на это согласия:
