Дональд Портер - Изгой
Джефри и Эличи направились к следующей группе.
– Сегодня мне все время на ум приходит Ренно, – сказал Эличи.– И матери он приснился прошлой ночью. Он в большой опасности, – говорил Эличи с полным самообладанием, как может говорить лишь настоящий воин сенека. Джефри в сны не верил, но встревожился, потому что знал, что индейцы умеют предчувствовать.
– Сестра моего отца явилась во сне моей матери и говорила с ней. Санива открыла ей, что Ренно угрожает смертельная опасность. – Эличи говорил так же ровно и спокойно.
– Ты переживаешь за него. – Слова сами собой выскочили у Джефри.
Молодой воин покачал головой:
– Санива будет наблюдать за Ренно, он не погибнет. Она будет охранять его и даже если не явится ему, все равно подскажет, что нужно делать.
Джефри подумал, что ему никогда до конца не постичь индейцев. Возможно, Ренно действительно угрожает большая опасность, но он совершенно не мог представить, как дух умершей тетки сможет его защитить.
Они замедлили шаг, и подошли к следующей группе стрелков. Многие из воинов уже прошли курс обучения, и теперь инструкторы обучали молодых юношей, которым еще только предстояли испытания на звание воина. Джефри замер, заметив среди юношей и Уолтера Элвина.
Никогда в английских колониях, в том числе и в форте Спрингфилд, не подумали бы обучать военному делу такого молодого юношу, да еще инвалида. Здесь же, казалось, все смотрели на это как на нечто естественное.
Джефри остановился за спиной Уолтера и внимательно наблюдал за ним.
Юноша быстро зарядил мушкет и внимательно прицелился. К стволу вяза был прикреплен кусок бересты, на котором углем нарисованы голова и туловище воина. Уолтер нажал на курок, и пуля пробила дырку в груди мишени.
Уолтер быстро и ловко перезарядил мушкет, совсем как какой-нибудь ветеран-ополченец. Тут он заметил, что за ним наблюдают, обернулся, увидел Джефри и улыбнулся ему.
Мальчик так метко стрелял, что было бы жестоко его прерывать, и Джефри только улыбнулся в ответ, похлопал его по плечу и пошел дальше.
Но он задумался об Уолтере всерьез. Ида Элвин не случайно волновалась за сына. Джефри понял, что надо поговорить о нем с Гонкой. Сенеки имели право с детства обучать военному искусству своих сыновей, но Уолтер гражданин Массачусетса, хотя и. живет в настоящий момент с индейцами.
Вечером, после того как дневные занятия были окончены, а мушкеты вычищены и составлены в козлы, Джефри отправился к великому сахему.
Гонка только что пришел с совета и сидел перед огнем, на котором готовился ужин. Глубоко задумавшись, он курил трубку и поднял на Джефри отсутствующий взгляд. Стоило ему узнать Джефри, как он тут же поднял руку в приветственном салюте и улыбнулся.
Джефри ответил ему тем же и сел рядом с Гонкой. Гонка протянул ему трубку, Джефри сделал несколько затяжек, хотя и не любил индейский табак.
Они молча докурили трубку до конца и только тогда заговорили. Будь на месте Гонки какой-нибудь другой индеец, Джефри начал бы с разговора о погоде или охоте, затем о более серьезных событиях, включая сон Ины о Ренно и стрелковую подготовку ирокезов, и только потом перешел бы к делу. Но он прекрасно знал, что с Гонкой лучше не тратить слов попусту, и потому сразу заговорил о том, что волновало его больше всего.
– Уолтер, – сказал он, – учится стрелять из огненной дубинки.
Гонка кивнул:
– Он хороший ученик. Он уже стреляет лучше многих воинов.
Джефри перешел к главному:
– Его мать была бы сильно опечалена, узнай она, что Уолтер обучается военному искусству.
– Она не знает. – Гонка был человеком практичным. Джефри попытался еще раз:
– Многим из английских колонистов это не понравится. Они скажут, что такому мальчику, как Уолтер, еще рано обучаться военному искусству.
Великий сахем хранил спокойствие.
– Уолтер теперь живет среди сенеков, – мягко, но твердо сказал он. – Он научился владеть ножом, томагавком и луком. Теперь он учится обращаться с огненной палкой.
Джефри знал, что спорить бесполезно. Уолтера доверили индейцам, и все однозначно признали положительные перемены, произошедшие в нем за время пребывания среди сенеков.
– Все так, как сказал великий сахем.
Но Гонка не собирался заканчивать разговор, он воспользовался предлогом, чтобы изложить свою точку зрения:
– Пройдет еще одна зима, и Уолтер будет готов к испытаниям на звание воина. Он станет младшим воином и тогда сможет выходить на тропу войны и сражаться с врагами сенеков.
Джефри был потрясен:
– Мать Уолтера думает, что он вернется к ней.
– Уолтер не будет жить там. Он будет приходить в гости. Он навсегда останется жить с сенеками. Таково будет его желание. Здесь же он найдет себе жену. Его дети тоже станут сенеками.
Джефри знал, что Гонка прав. Уолтер здесь намного более счастлив, чем в форте Спрингфилд. Здесь никто не обращает внимания на его физический недостаток. Только здесь он сможет прожить полноценную, нормальную жизнь. Но кто-то должен взять на себя ответственность и сказать об этом тетушке Иде.
– В землях сенеков Уолтер станет уважаемым человеком. – Гонка даже не повысил голоса, но в нем было столько уверенности, что не могло возникнуть сомнений в истинности его слов. – Когда его мать узнает об этом, она перестанет печалиться.
Джефри вдруг понял, что Гонка взял Уолтера Элвина под свою опеку и относился к нему как к своему сыну. Что еще можно пожелать юноше, который будет расти рядом с такими воинами, как Ренно и Эличи? И Джефри решил положить конец этому разговору:
– Уолтер станет великим воином сенеков.
Гонка что-то промычал в ответ. Он и сам прекрасно знал это.
Преподобный Авдий Дженкинс провел скромную церемонию венчания и соединил узами брака тетушку Иду и Леверета Карзуэлла. Ида принципиально не желала приглашать гостей, поэтому на церемонии присутствовали лишь Дебора и Уилсоны. Леверет сожалел, что другим жителям форта Спрингфилд не посчастливилось увидеть его новую жену в прекрасном новом платье из светло-коричневой шерсти, которое сшила специально к этому случаю Нетти Хиббард. Ида действительно выглядела очаровательно, особенно когда улыбалась.
После венчания все отправились в дом священника, где был накрыт стол, и на этом свадьба закончилась. Том и Рене перенесли вещи Иды в новый дом, который выстроил в городке Леверет.
Через двое суток молодожены уехали в Бостон. Леверет должен был присутствовать там по делам. Он сказал Эндрю Уилсону, что хочет прикупить кое-что из мебели, которую ввозили из Англии, и которую невозможно было достать в форте Спрингфилд.
– Она трудилась всю свою жизнь, пусть поживет теперь как настоящая леди! – заметил при этом Леверет.
