Дональд Уэстлейк - Победитель
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Дональд Уэстлейк - Победитель краткое содержание
Победитель читать онлайн бесплатно
Дональд Уэстлейк
Победитель
(фантастический рассказ)
Уордмэн стоял у окна и смотрел, как Ревелл шагает прочь от зоны.
— Идите-ка сюда, — позвал он репортера. — Сейчас вы увидите Сторожа в действии.
Репортер обошел письменный стол и остановился рядом с Уордмэном.
— Кто-то норовит сбежать? — спросил он.
— Совершенно верно, — Уордмэн расплылся в довольной улыбке. — Вам повезло. Нечасто они рыпаются. Может, этот парень специально для вас расстарался.
На лице репортера появилось выражение тревоги.
— Разве он не знает, что произойдет?
— Разумеется, нет. Пока не испытает на собственной шкуре. Смотрите.
Ревелл, вроде бы, никуда не торопился; он шел к лесу на дальнем краю пустоши. Прошагав ярдов двести за пределами зоны, он чуть наклонился вперед, а еще через несколько шагов обхватил руками живот и согнулся пополам вроде как от боли, но тем не менее продолжал идти своей дорогой. Он спотыкался все чаще и чаще, однако ухитрялся не падать и добрался таким манером до опушки леса, где, наконец, рухнул наземь и застыл без движения.
Благодушие Уордмэна вдруг куда-то улетучилось. В теории Сторож нравился ему гораздо больше, чем в практическом приложении. Подойдя к столу, он позвонил в лазарет и сказал:
— Пошлите людей с носилками в восточном направлении. Там на опушке леса лежит Ревелл.
Услышав это имя, репортер встрепенулся.
— Ревелл? — переспросил он. — Так вот кто он. Тот самый поэт?
— Если можно величать его писанину поэзией, — ответил Уордмэн, презрительно скривив губы. Ему доводилось читать так называемые «стихотворения» Ревелла. Бред, сущий бред.
Репортер снова выглянул из окна.
— Я слышал, что он арестован, — задумчиво проговорил он.
Высунувшись из-за плеча репортера, Уордмэн увидел, что Ревеллу удалось подняться на четвереньки, и он с великими мучениями ползком тащится к лесу. Но санитары с носилками уже трусцой нагоняли его. Уордмэн наблюдал, как они поднимают ослабевшее от боли тело, пристегивают его ремнями к носилкам и несут обратно в зону.
Когда они скрылись из поля зрения, репортер спросил:
— Он поправится?
— Полежит пару суток в лазарете. Думаю, он потянул несколько мышц.
Репортер отвернулся от окна.
— Это было очень наглядно, — с опаской проговорил он.
— Кроме вас, такого не видел еще ни один посторонний, — сказал Уордмэн и снова самодовольно ухмыльнулся. — Как это у вас зовется? Сенсация?
— Да, — садясь, ответил репортер. — Сенсация.
Интервью возобновилось. За год, прошедший с тех пор, как Уордмэн приступил к воплощению благотворительного проекта «Сторож», этих интервью было уже несколько десятков. И вот теперь он в пятидесятый, наверное, раз объяснял, что такое этот самый Сторож и в чем его ценность для общества.
Основной деталью Сторожа была крошечная черная коробочка — по сути дела, радиоприемник, который хирургическим путем вживлялся в тело каждого заключенного. Посреди зоны стоял передатчик, непрерывно посылавший сигналы на эти приемники. Если заключенный не удалялся от передатчика более чем на 150 ярдов, все было в порядке. Но стоило ему покинуть пределы этого радиуса, и черная коробочка под кожей начинала отправлять в нервную систему болевые импульсы, которые усиливались по мере удаления заключенного от передатчика и в конце концов достигали такой мощи, что лишали человека способности двигаться.
— Понимаете, заключенный не может спрятаться, — объяснил Уордмэн. — Даже сумей Ревелл добраться до леса, мы все равно нашли бы его благодаря воплям.
Использовать Сторожа предложил сам Уордмэн. В те времена он служил заместителем начальника самой заурядной тюряги общегосударственного значения. Однако так называемые «сердобольные» подняли хай, и внедрение новшества было отложено на несколько лет. Но теперь, наконец, проект запущен, и Уордмэну обещано пять лет полной свободы действий, чтобы провести испытания, руководить которыми он должен был самолично.
— Если моя уверенность в отменном результате оправдается, — сказал Уордмэн, — то все государственные тюрьмы перейдут на такой режим охраны.
Сторож исключал всякую возможность побега, позволял легко по-давить любой мятеж (достаточно было на минуту-другую отключить передатчик) и превращал работу часовых в легкое и приятное времяпрепровождение.
— По сути дела, у нас тут даже нет охранников как таковых, — под-черкнул Уордмэн. — Здесь нужен только обслуживающий персонал: столовая, лазарет и так далее.
В новой тюрьме сидели не простые уголовники, а лишь государственные преступники.
— Можно сказать, — с ухмылочкой объяснил Уордмэн, — что мы собрали под своим крылышком всю непримиримую оппозицию.
— Иными словами, это политзаключенные, — вставил репортер.
— Нам не нравится это выражение, — ответил Уордмэн, и в его голос закрались ледяные нотки. — Слишком уж по-коммунистически оно звучит.
Репортер извинился за оговорку и поспешил закончить интервью. Уордмэн снова подобрел и проводил гостя до выхода.
— Видите, — сказал он. — Никаких вам стен или вышек с пулеметами. Наконец-то у нас есть тюрьма, отвечающая требованиям времени.
Репортер еще раз поблагодарил тюремщика и зашагал к машине. Дождавшись его отъезда, Уордмэн отправился в лазарет проведать Ревелла. Но тому уже вкатили укол, и теперь поэт крепко спал.
Ревелл лежал на спине, пялился в потолок и повторял про себя: «Я не думал, что будет так погано. Я не думал, что будет так погано». Он мысленно взял здоровенную кисть и начертал черной краской на безупречно белом потолке: «Я не думал, что будет так погано».
— Ревелл.
Поэт слегка повернул голову и увидел стоявшего возле койки Уордмэна. Он смотрел на тюремщика так, словно не узнавал его.
— Мне сообщили, что вы проснулись, — сказал Уордмэн.
Ревелл молчал.
— Когда вы поступили сюда, я попытался дать вам понять, что бежать бессмысленно, — напомнил ему тюремщик.
Ревелл разомкнул губы и сказал:
— Все в порядке, вам нет нужды терзаться. Вы исполняете свои обязанности, а я — мой долг.
— Не терзаться?! — Уордмэн вытаращил глаза. — Мне-то с чего терзаться?
Ревелл уставился в потолок. Слова, выведенные на нем всего ми-нуту назад, уже исчезли. Как жаль, что нет бумаги и карандаша. Слова утекали, будто вода из решета. Остановить их, поймать. Но для этого нужны карандаш и бумага.
— Могу я получить бумагу и карандаш? — спросил Ревелл.
— Чтобы опять строчить непристойности? Разумеется, нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});