Дональд Портер - Изгой
Ренно понял, что перед ним проститутка, и остановился. От остальных она отличалась лишь тем, что в ее жилах текла и индейская кровь, это было видно с первого взгляда.
Девушка заговорила первой на языке алгонкинов, который знали все индейцы.
– Я видела тебя в городке, сенека, – сказала она. – И подумала, что ты ищешь меня. Или кого-то вроде меня. – Она уверенно подошла к нему.
В Лондоне Ренно научился отшивать проституток.
– У меня нет вампума, – сказал он. – И французских денег тоже нет.
Девушка подошла ближе и внимательно оглядела его.
– Я слышала о тебе, – сказала она. – Ты белый индеец, который присоединился к гуронам.
Он кивнул. Неудивительно, что о нем говорили. Любой сенека скажет, что гуроны страшные сплетники.
– Я Ренно.
– Меня зовут Мари, – ответила девушка, продолжая изучать Ренно. – Ты высокий. Ты сильный. У тебя лицо истинного воина. – Изящной рукой она дотронулась до его бицепсов, провела ладонью по груди.
Ренно уже давно не имел женщины и понял, что надо остановить ее, иначе будет поздно. Но девушка не обращала внимания на его протесты.
– У меня нет французских денег, – повторил он. Мари кокетливо пожала плечами:
– Иногда я беру деньги. Иногда получаю удовольствие. Пойдем.
Она махнула рукой в сторону дороги и пошла рядом с ним. Ренно немного удивился, что направляются они в сторону форта Луисберг. Все бордели находились в городке.
– Ты слышал о графе де Шамбертене? – Ренно покачал головой.
– Он был великим сахемом французских солдат до приезда генерала де Мартена. Я была его женщиной. – Девушка сказала все это так, словно говорила о чем-то обыденном; в словах ее не было ни капли горечи или обиды. – Когда граф уехал назад во Францию, он оставил мне только платья и драгоценности, которые дарил.
Впереди в темноте начали вырисовываться стены крепости.
– У меня были другие друзья, – сказала девушка. – Они помогли мне устроиться здесь.
Ренно уже заметил и раньше, что несколько куртизанок, которые пользовались особым успехом, жили на территории самого форта.
– Оставайся здесь, пока я не пройду ворота, – предупредила его Мари. – Я буду ждать тебя там.
Она бесплатно предлагала себя Ренно, и это его озадачило. Но он не видел причины для отказа. Ночь стояла темная, он переждал какое-то время в тени стен крепости, потом направился к воротам. Французские солдаты, несшие караул, внимательно осмотрели его. Пропуском служила боевая раскраска гуронов, и его пропустили.
Тут же рядом с ним снова оказалась Мари. Он прошел с ней до входа в ее дом. Девушка достала большой ключ из маленького шелкового ридикюля и отворила замок.
– Подожди немного здесь, – сказала она.
Он слышал, как кремень стукнул об огниво, и через секунду в доме зажглись свечи.
Ренно вошел внутрь и закрыл за собой дверь. Он очутился в крохотной гостиной, из которой открывалась дверь в комнату побольше. Ренно разглядел, что там стоит просторная кровать с балдахином и что девушка ждет его. Он огляделся, отметил в гостиной несколько кукол в красивых нарядах и подумал, что они бы очень понравились Балинте. Но сейчас не время думать о младшей сестре. Он прошел в спальню.
Мари уже разделась, и обнаженная стояла перед ним. Ее прямые черные волосы струились по плечам, падали на спину. Она была стройная, но крепкая, как часто бывает у индейских девушек. Мари улыбалась таинственной и призывной улыбкой.
Ренно подошел к ней, и через секунду они уже сплелись в объятиях на большой кровати Мари. Девушка вела себя смело и решительно, она явно хотела Ренно, и Ренно был рад доставить ей удовольствие.
Потом, когда они просто лежали на постели, девушка взяла Ренно за руку и провела пальцами по ладони.
– Если бы ты мог, – тихо спросила она, – ты вернулся бы к сенекам?
Ренно сразу насторожился. Конечно, девушка могла узнать о нем от кого-то из гуронов, но все равно уж слишком много ей известно.
– Теперь я гурон, – ответил он.
– Почему ты ушел от сенеков?
– Они назвали меня изменником и предателем. У меня было много врагов из-за того, что у меня светлая кожа и голубые глаза. – Ренно уже не сомневался, что девушка сознательно расспрашивала его, и потому пересказал ей то, что уже не раз рассказывал гуронам и французам.
Она снова прижалась к нему.
– В сердце ты все еще сенека.
– Я выбросил сенеков из своего сердца, – Ренно говорил спокойно, но твердо. Он не сомневался, что девушку специально подослали к нему.
– Наверное, твой отец опечален.
Мари затронула самое больное место. Ренно никому не говорил, что он сын Гонки; не собирался говорить этого и сейчас.
– Мой отец присоединился к предкам в стране духов, – сказал он.
Казалось, она осталась довольна его ответами и прекратила расспросы. Но позже, когда она уже одевалась, снова попыталась навести его на тот же разговор:
– Ты, должно быть, часто мечтаешь снова оказаться в землях сенеков.
– О сенеках я вспоминаю только с ненавистью. Теперь я старший воин гуронов и с сенеками встречусь только на поле боя. И тогда я сниму много скальпов.
Девушка проводила его до двери, обняла и сказала:
– Мы еще увидимся. Приходи ко мне, когда тебе будет одиноко.
Она закрыла за ним дверь, а Ренно пошел по улице, стараясь держаться в тени крепостной стены. Он был очень взволнован и не мог понять почему. Вдруг его осенило. Мари тщательно оделась, значит, собирается куда-то пойти. Ренно решил проследить за девушкой.
Вскоре Мари вышла из дому и заперла за собой дверь. Но пошла она не к воротам, а свернула во внутренний дворик крепости.
Ренно шел за ней, и хотя он лучше любого другого война-сенека умел выслеживать добычу, сейчас ему приходилось нелегко. Он не хотел показываться Мари и в то же время знал, что его не должны заподозрить встречные офицеры солдаты и индейцы. Поэтому он старался идти с видимой беззаботностью и в то же время не попадаться на глаза Мари. Где можно, он держался в тени зданий, но если приходилось выйти на открытое место, старался привлекать к себе как можно меньше внимания.
Мари даже не смотрела на мужчин, которые, напротив, провожали ее самыми многозначительными взглядами. Она шла в обход, петляла и, в конце концов, подошла к небольшому каменному дому, который Ренно сразу узнал. Мари действовала по заданию Золотого Орла.
Ренно медленно направился к зданию, в котором квартировали французские офицеры. Он знал, что маниту помогают ему, потому что в крепость с моря наполз туман, и он плохо различал, что происходило в нескольких шагах от него. Значит, и его никто не заметит.
В окне гостиной сэра Филиппа Ранда горел свет. Молодой сенека чуть слышно постучал в окно. Даже в минуту опасности он не мог не восхититься оконным стеклом, этим чудом европейской цивилизации.
