Лэрри Макмуртри - Одинокий голубь
– Педро не делал попытки?
– Нет, и по очень веской причине, – проговорил Август.
– И что это за причина?
– Потому что он умер.
– Ну надо же, – поразился Калл. – Это правда?
– Я тела не видел, – ответил Август, – но думаю, что правда. Джаспер Фант ищет работу, он и привез эти новости, хотя, поганец, не сказал мне об этом сразу, и я большую часть ночи зря провел в седле.
– Интересно, что его прикончило? – поинтересовался Калл. Педро Флорес так или иначе присутствовал в их жизни вот уже сорок лет, хотя они его видели воочию от силы шесть или семь раз. Удивительно, вроде бы он должен был чувствовать облегчение от известия о смерти Педро, но Калл ничего такого не ощущал. Просто удивился.
– Джаспер деталей не сообщил, – сказал Август. – Он просто слышал об этом от vaquero. Но я думаю, что это правда, потому что тогда понятно, почему тебе удалось увести его верховых лошадей с помощью мальчишки и идиота.
– Надо же, – повторил Калл. – Вот не ожидал.
– Да ладно, – продолжил Август. – Я тоже не ожидал, но, с другой стороны, почему бы и нет? Мексиканцы ничем от остальных не отличаются, так же умирают. Наверное, и Бол помрет однажды, и не останется у нас никого, кто бы стучал ломом по колоколу по вечерам.
– Педро был крут, однако, – заметил Калл.
В конце концов этот человек владел приграничной территорией в более чем сотню миль вот уже почти тридцать лет. Калл знавал многих мужиков, которые потом умерли, но как-то не ждал этого от Педро, хотя ему самому доводилось в него стрелять, и не однажды.
– Хотел бы я знать, от чего он загнулся, – промолвил он.
– Может, перцем поперхнулся, – предположил Август. – Те, кого не берет нож или пуля, обычно кончают жизнь, свалившись с веранды или что-нибудь в этом роде. Помнишь Джонни Норвела, которого ужалила пчела? Он раз двадцать нарывался на пулю, а убило его это проклятое насекомое.
Он говорил правду. Джонни тоже был рейнджером, но, когда его укусила пчела, с ним случился припадок, и никто не сумел ему помочь.
– Ну что же, на этом операция «Флорес» закончена, – заключил Август. – У него было всего три сына, а наиболее проворного мы повесили.
Тут Калл удивил Августа, усевшись на веранде и основательно приложившись к кувшину. У Калла было странное ощущение, не болезненное, нет, просто какая-то пустота. Так бывает, когда тебе дадут пинка в живот. Удивительно, но, видно, правильно говорят, что смерть врага может повлиять на тебя так же, как и смерть друга. Он такое уже чувствовал раньше, когда узнал, что умер Брыкающийся Волк. Какой-то солдат-новичок, всего второй раз в дозоре, по чистому везению убил его у Клир-Форк на Бразосе, а ведь Брыкающийся Волк давал работу двум ротам рейнджеров в течение двадцати лет. Калл как раз подковывал лошадь, когда Пи сообщил ему эту новость, и он тогда почувствовал такую пустоту внутри, что вынужден был на время отложить работу.
То случилось десять лет назад, когда он и Гас перестали быть рейнджерами. С точки зрения Калла, смерть Брыкающегося Волка означала конец индейцам из племени команчи и, следовательно, конец его настоя щей работе. Были и другие вожди, и война еще продолжалась, но он никогда не отличался мстительностью других рейнджеров и не захотел потратить годы на преследование изменников и бродяг.
Конечно, Педро Флореса нельзя было и сравнивать с Брыкающимся Волком. Педро редко ездил без двадцати или тридцати vaquerosв качестве охраны, тогда как Брыкающийся Волк, ростом и фигурой напоминавший мальчика, налетал на Сан-Антонио с пятью или шестью смельчаками и умудрялся стащить трех женщин и перепугать всех белых в семи или восьми округах, просто проехав через них. Но Педро тоже был из тех времен и тоже долго задавал им работу.
– Вот не знал, что ты так любил старого бандита, – заметил Август.
– Я его не любил, – не согласился Калл. – Я просто не ждал, что он умрет.
– Он, наверное, тоже не ждал, – заметил Август. – Он был крутым стариканом.
Через несколько минут чувство пустоты прошло, но Калл продолжал сидеть. Ощущение того, что ему следует торопиться, преследовавшее его весь день, на какое-то время исчезло.
– Что же, можно двигать в Монтану, – сказал он. – Здесь теперь никакого удовольствия.
Август фыркнул, удивляясь ходу мыслей своего друга.
– Калл, здесь никогда и не было никакого удовольствия, – возразил он. – И кроме того, ты никогда в жизни никаких удовольствий не получал. Ты иначе скроен. Это больше по моей части.
– Я неправильно выразился, по-видимому, – приз нал Калл.
– Верно, но вот отчего? – спросил Август. – Вот в чем вопрос.
Калл не хотел втягиваться в спор, поэтому промолчал.
– Сначала у тебя кончились индейцы, теперь кончились бандиты, вот в чем дело, – рассудил Август. – Тебе постоянно требуется кто-то, кого нужно перехитрить, так?
– Не знаю, зачем мне кто-то, когда есть ты, – заметил Калл.
– Не понимаю, почему бы нам не захватить всю Северную Мексику, раз Педро умер? – призадумался Август. – Вон она, в конце это клятой улицы. Уверен, там еще найдутся несколько ребят, которые окажут тебе сопротивление.
– Я не хочу воевать, – признался Калл. – А вот подзаработать нам не мешает.
Еще как может помешать, – не согласился Август. – Я могу потонуть в реке Репабликан, как зять Памфри. Тогда все деньги достанутся тебе. А ты даже не сумеешь получить от них удовольствие. Ты, может, потратишь их на надгробия для твоих возлюбленных бандитов.
– Если ты потонешь в реке, – сказал Калл, – я от дам твою долю Джейку. Уж он-то сообразит, как ею распорядиться.
С этими словами он вскочил на лошадь и уехал, намереваясь найти Джаспера Фанта и нанять его, если тому действительно нужна работа.
17
После того как Джейк Спун пробыл в Лоунсам Дав десять дней, Лорена поняла, что ей предстоит тяжелая работа: заставить его выполнить свое обещание и увезти ее в Сан-Франциско.
Разумеется, Джейк ничем не показывал, что он не собирается держать свое слово. Он сразу же переехал к ней и был так же приятен в общении, как и в первый день. Он не брал у нее ни цента денег, когда они бывали вместе, постоянно говорил ей комплименты – на счет ее голоса, внешности, мягкости волос или деликатности манер. Он всегда имел такой вид, будто слегка удивлен ее благожелательным отношением, и можно было сказать, что, по мере того как они узнавали друг друга, он относился к ней все теплее. Он несколько раз выражал свое недоумение по поводу того, что она застряла в такой страшной дыре, как Лоунсам Дав.
Но через неделю Лорена заметила любопытную вещь: Джейк больше зависел от нее, чем она от него. Ей впервые это пришло в голову, когда однажды днем она наблюдала, как он спит. Он настоял, чтобы она от далась ему, после чего немедленно уснул. Пока она ждала, когда высохнет пот, она вдруг осознала, что во все не так восторженно к нему относится, как в первый день. Тот день был одним из лучших в ее жизни, в тот день Джейк легко вошел в ее существование и поло жил конец ее долгому одиночеству и дискомфорту.
