Дональд Портер - Изгой
Настала очередь Гонки. Он стоял, словно могучий дуб, сложив на обнаженной груди сильные руки. Только подергивающийся уголок рта выдавал чувства великого сахема.
– Скоро, – сказал Гонка, – ты увидишь отца и мать. Ты будешь вместе с ними есть кукурузные лепешки с сушеным виноградом, которые всегда так вкусно готовила наша мать. Ты будешь радоваться вместе с ними. Передай им, что каждый день на этой земле я думаю о них.
– Обязательно передам, – ответила Санива. – Хотя это и необязательно. Они ведь знают все твои мысли.
Великий сахем кивнул:
– Еще скажи им, что мы с Иной придем к вам, когда завершим тут свой долг.
– Скажу, – ответила его сестра. – Но вам еще предстоит много работы. Вы должны еще управлять нашим народом.
– Я сделаю все, что мне поручили духи, – твердо ответил Гонка. – Я оправдаю оказанное мне доверие.
Церемониальные слова прощания были сказаны, но Санива хотела сказать еще что-то. Она посмотрела сначала на Ину, потом на Гонку и, наконец, произнесла:
– Скоро домой вернется Ренно. Передайте ему, чтобы он не мучил себя, что не был у моего погребального ложа.
– Передам, – сказала Ина.
– Еще скажите ему, что мой дух будет все время следить за ним и помогать ему. Попросите его всегда помнить о том, что он отвечает за будущее нашего народа. Он должен становиться крепче и мудрее ради своего народа. Благодаря нему через него будет крепнуть дружба между сенеками и англичанами. Только через Ренно будут процветать их взаимоотношения.
– Я скажу ему это, – звонким голосом ответил великий сахем.
Санива закрыла глаза.
– Прощай, сестра моя. Прощай, брат мой. До встречи в земле наших предков.
– Пусть твой путь будет легким, – сказал Гонка, только железным усилием воли он заставил себя говорить обычным голосом.– Прощай с миром.
Дыхание Санивы стало совсем легким, а потом и вовсе прекратилось. Она исполнила свой долг на этой земле, и уход ее был тихим и мягким.
Гонка и Ина вместе вышли из хижины. Ничто в их лицах или манере поведения не выдавало их чувств. Великий сахем поднял вверх руку, и снова зарокотали барабаны, сначала тихо, потом все громче и громче.
Военные вожди, которые принесли Саниву на носилках, снова зашли в хижину, подняли ее легкое тело с постели и перенесли его на помост. Тогда все вышли из хижины и закрыли входное отверстие. Хижина будет стоять закрытой до того момента, пока дух Санивы не покинет ее тело, чтобы воссоединиться с предками. Тогда и только тогда ее кости предадут земле.
Все сенеки хором запели, к ним присоединились и представители других ирокезских племен. В лесу долго еще раздавался барабанный бой.
Потом все снова выстроились в церемониальную процессию и вернулись в селение. В лесу остались только караульные.
Члены клана Медведя собрались в своем длинном доме на пир. К ним присоединились великий сахем и все его семейство. Гонка и Ина сидели чуть поодаль друг от друга. На землю между ними поставили миску с едой. Санива больше не нуждалась в пище живых, но родственники и члены клана предлагали ей этот дар, чтобы ускорить переход в землю предков. Возможно, она уже там, возможно, будет там только завтра. Ни один живой человек не знает, сколько времени требуется для такого перехода.
Гонка прервал молчание громогласным военным кличем. После этого все приступили к еде. Зрелые воины и их жены спокойно переговаривались друг с другом, молодые воины и девушки шутили, а детей после еды отпустили на улицу поиграть. Санива не хотела, чтобы ее оплакивали, и близкие исполняли ее желание.
До рассвета оставался еще час. Адриана Бартель сидела в постели, закутавшись в стеганый халат. Она немного дрожала и при свете двух керосиновых ламп внимательно следила за Ренно. На нем были лишь набедренник и мокасины, Ренно намазал тело жиром и нанес боевую раскраску. Он был абсолютно спокоен.
– Не понимаю, почему тебе надо подчиняться законам чести английского дворянства. Ты не англичанин и не джентльмен. Будь я на твоем месте, я бы послала графа Линкольна к черту. Ни один разумный человек не сможет обвинить тебя в трусости.
Здравый смысл подсказывал Ренно, что она права. Трудно усомниться в его храбрости, даже здесь, вдали от родной земли. Он не мог объяснить все, что чувствовал, к тому же он уже достаточно хорошо знал белых женщин – что бы он ни сказал, ему не успокоить Адриану.
Поэтому он спокойно делал свое дело, а когда был готов, весело улыбнулся ей. Адриана спрыгнула с кровати и бросилась ему в объятия.
– Я боюсь за тебя, – прошептала она.
– Не бойся, – ответил он. – Ренно не боится. – Он повернулся и вышел из комнаты.
Джефри ждал его в столовой, они стоя вылили по кружке горячего голландского шоколада.
Джефри сильно волновался. Он знал, что его обвинят, если что-то случится с Ренно: и отец, и губернатор Шерли, и индейцы сенеки. Но он знал также, что полковник Черчилль прав – дуэль неизбежна.
Первым заговорил Джефри.
– Когда мы подъедем к месту дуэли, – сказал он, – ты отдашь мне томагавк и нож. По кодексу чести ты не должен иметь при себе никакого другого оружия, кроме шпаги.
Раньше Ренно ни за что бы не согласился. Индеец брал в битву все свое оружие. Но за время пребывания в Лондоне Ренно понял, что англичане странный народ. И теперь он уступил Джефри. Он никогда еще не проигрывал ни одного состязания, не собирался проигрывать и сегодня.
Ренно пожал плечами, и Джефри понял, что он, хоть и неохотно, но согласился.
У дома остановился экипаж. Джефри накинул теплый плащ, Ренно завернулся в накидку из бизоньей шкуры, и они вышли на улицу. В экипаже их ждал полковник Черчилль.
Они переехали Лондонский мост[24] и направились в Саутуорк[25], а оттуда – в лес, подальше от населенных мест. Здесь в изобилии росли дубы и вязы.
Наступил рассвет. Экипаж ехал по лесной дороге. Полковник Черчилль вздохнул и нарушил гробовое молчание.
– Ренно, – сказал он, – я еще раз повторяю, чтобы вы запомнили. На дуэли не нужно стремиться к тому, чтобы убить противника. Достаточно раны, даже небольшой, главное, чтобы появилась кровь. Король Вильгельм ненавидит дуэли, он крайне расстроится, если вы убьете Линкольна, поэтому будьте осторожны вдвойне.
– Я помню, – ответил Ренно.
– Хорошо. И самое главное, защищайтесь. Граф опытный фехтовальщик. У него замечательная реакция, прекрасное чувство равновесия и крепкая рука. Если вы почувствуете, что рана неизбежна, подставляйте руку, берегите тело.
– Я помню, – спокойно отвечал Ренно. Экипаж остановился, и все вышли на поляну.
Лес так же, подобно другим лесам, которые Ренно видел в Англии, был словно причесан. И все же знакомые запахи земли, деревьев, гнилых листьев действовали на него успокаивающе. Он знал, что Джефри и полковник сильно нервничают, сам же он совсем не волновался. Старший воин-сенека без страха встречает любого врага.
